Прошло минут сорок. Мне стало обидно, что моя героическая стойкость при поедании этой гадости была проявлена, видимо, зря.
Я уже собрался вернуться в дом и лечь в постель, как в глазах вдруг быстро начало проясняться, отступила головная боль, в животе установилось забытое спокойствие, а с ним возвращалась уверенность в себе. Буквально за минуту исчезло измучившее меня муторное состояние, и я почувствовал себя здоровым человеком. Мне стало ясно, что я совершенно спокойно могу сейчас съесть чикен-масалу[15], гороховый дал[16], райту[17] из овощей с кефиром, запить все это банановым ласси[18] с черным кофе, и мне за это ничего не будет!
Удивительно! У меня опять появилась возможность видеть этот мир и его яркие краски! Вновь я ощутил нежный ветерок, ласкающий тело, теплый песок под ногами. Будто из ушей и из носа вытащили ватные затычки, и я услышал звуки прибоя, почувствовал умиротворяющий запах моря и дразнящие ароматы еды.
С легкостью лани я выскочил из-за стола, взбежал по пригорку, влетел в дом и закричал:
– Арсен, иди скорее папайю есть!!!
Я сижу в прохладе полутемной гостиной и неторопливо стучу по клавиатуре ноутбука.
– Который час? – спрашивает меня Арсен, выходя из спальни.
– Половина третьего.
– Странно… Какие-то непонятные вещи здесь со временем происходят. Вот сейчас я столько дел успел сделать. Думал, уже часа два прошло, как минимум. А оказывается, только сорок минут.
Иногда – правда, реже – все происходит наоборот: несколько часов проносятся совершенно незаметно, будто в одно мгновенье.
Причина данного явления мне непонятна. Закономерностей в частоте и периодах этих временных флуктуаций выявить не удалось.
Со временем к этому привыкаешь и биологическим часам просто перестаешь доверять.
Шесть дней мы живем в одном и том же режиме: подъем, двадцатиметровый путь в кафе, легкий завтрак, сорокаметровый путь на пляж, четырехчасовое лежание на пляже и купание в море, сорокаметровый путь в кафе, обед, двадцатиметровый путь домой, душ, тихий час (вернее – два с половиной), просмотр заката, ужин, вечерние посиделки в «Сансете».
Самое интересное, что ничего делать больше и не хочется. Я, правда, пытаюсь вместо пляжа работать, но у меня это не всегда хорошо получается, потому что место это совершенно не располагает к активным действиям и всех, приехавших сюда, накрывает мягкой и теплой гоанской ленью.
Но это не депрессивная лень, которая часто бывает зимними московскими вечерами, когда чувствуешь себя усталым и разбитым без причины, и хочется, чтобы от тебя все отстали. Не похоже это и на тупое расплавленное состояние, возникающее в жаркую погоду, когда от палящего солнца голова и тело отказываются работать.
