Когда я первый раз приехал в Гоа в компании с одним состоятельным человеком (он уже старался вести себя не как «браток», но старые манеры иногда проглядывали), у нас произошел следующий эпизод. На второй день мы пошли завтракать в шек[12] на берегу моря. Десять минут ждали, пока официант протрет стол, потом еще десять минут – пока принесет меню, еще десять минут – пепельницу. Товарищ мой сначала пытался воздействовать на него интонацией, показывая, что к такому сервису не привык. Наконец, в какой-то момент не выдержал, стукнул кулаком по столу и начал орать на маленького индуса страшным голосом, вставляя «fucking» через каждое слово. Тот спокойно подошел к нему, положил руку на плечо и негромко сказал: «Look. You are from Russia. I am from India. You’re my friend. I’m your friend. Don’t worry.»[13] Самое интересное, что после этого товарищ мой действительно расслабился и больше уже из-за таких пустяков не переживал.
Одна из первых достопримечательностей, встречающих туристов, – огромный плакат у дороги с рекламой пива «Кингфишер», официального, как утверждает надпись, «освежителя» Гоа: белые мужчины с красными носами и окосевшими глазами, одетые почему-то в смокинги, накачиваются вышеназванным пивом.
Такси наше пересекает половину маленького штата. На обочинах валяются раздавленные кокосы. Впереди все время возникают грузовики, которые надо с бибиканьем обгонять. Вдоль дороги проносятся поля, затем рядами лепятся дома, гестхаусы, хижины, мастерские, кафе – та самая Индия, которая тянется на тысячи километров, в какую сторону ты бы ни поехал. Разнокалиберность строений и хаотичность застройки скрепляются в единое ощущение запахом этой страны – сладковатый дымок костра из сухой травы смешивается с неуловимыми ароматами благовоний и легкими нотками говнеца.
Мы проезжаем деревни, небольшие городки, длинные мосты через широкие устья рек с берегами, обрамленными пальмами. Слева время от времени показывается покрытое дымкой бело-голубое море. Оно блестит и переливается на солнце, и выглядит, словно сильно разбавленное молоко. Но через некоторое время растопленная жарким светом дымка рассеивается – и цвет его меняется, насыщаясь глубоким синим оттенком.
– Как же хорошо! – слышу я радостный голос Маши. – Как будто на родину вернулась!
На сиолимском мосту я показываю на мыс, вклинившийся между устьем Чапоры и морем, – место, где жил два года назад.
Наконец мы въезжаем в Арамболь и останавливаемся в начале главной улицы поселка. Расплачиваемся с водителем и тащим свои чемоданы в противоположную ей сторону по пыльной грунтовке, спускающейся с горки вниз. Ориентир для нас – местный джус-центр, который мы и находим через минуту.
