* * *
— Айрин, просыпайся…
Айрин? Кто такая Айрин?
Пенеола распахнула веки и отпрянула от человека, на груди которого спала.
— Спокойней! Я за штурвалом!
— Извини, — пробурчала сонная Пенеола. — А это что? Поселение?
Пенеола указала пальцем на очертания маленького городка посреди белых песков.
— Да. Здесь живут местные. Сейчас мы приземлимся и дальше пойдем пешком.
— Пить хочу.
— Надеюсь, что через минут тридцать мы сможем утолить свою жажду, — ответил зрячий и повел корабль на посадку.
— Надеешься?! Что же ты такого натворил, югуанин, за что тебя не рады видеть в этом месте?
— Тебе трудно называть меня по имени?
Пенеолу передернуло. Слова «Райвен Осбри» по-прежнему заставляли ее кровь закипать. Не важно, что все ложь. Она верила в нее достаточно долго для того, чтобы с легкостью переступить через себя и признать, что в звуках его имени нет ничего ненавистного и отвратительного.
— Если мы умерли… Я умерла… Почему память не вернулась ко мне? Ты говорил, что оболочка хранит воспоминания. Если это и есть моя оболочка, почему я до сих пор считаю себя Пенеолой Кайдис?
— Айрин Белови и Пенеола Кайдис — одно и то же лицо. А с сознанием твоим очень хорошо поработали. Оно закодировано. И пароль знает только автор этого кода.
— А пароль может быть фразой, эмоцией или действием…
— Загадки Пире никогда не были простыми. Я надеялся, что смерть откроет для тебя эти запертые двери, но, увы… Ты съежилась в своем мирке и в настоящий момент не способна покинуть его границы. Этот факт заставляет меня усомниться в том, что ты вообще когда-нибудь сможешь вспомнить: кто ты и что с тобой произошло на самом деле.
Пенеола сжала пальцы на бедрах зрячего и наклонилась вперед, ожидая, что вот-вот поле корабля коснется поверхности песчаной земли.
— Я говорю правду. Ты достаточно сильный человек, чтобы отнестись к этому с пониманием и должным спокойствием, — произнес югуанин.
Он плавно приземлился и заглушил двигатель корабля. Купол вокруг них растворился и песок, поднятый в воздух, ударил в лица.
— Теперь можешь разжать свои пальцы.
Пенеола одернула руки, намеренно оцарапав ноги зрячего своими ногтями. Ему больно. Удовлетворение. Сладкое чувство. Почти как разрядка после долгих прелюдий.
Югуанин схватил Пенеолу за лицо и отшвырнул от себя в сторону. Она упала на песок и быстро поднялась с колен, делая вид, что ничего особенного не произошло.
— Во мне не меньше жестокости, чем в тебе, — ответил зрячий, хватая ее за шиворот и ставя на колени перед собой.
