Мое объяснение не отвлекло ее от грустных мыслей. Качая головой, она начала вставать и вскрикнула. За долю секунды я был рядом и сразу понял причину подобной реакции. На полу возле кровати лежало то, что еще вчера было платьем. Лиссэ наклонилась, подняла один из кусочков и с недоумением воззрилась на меня.
— Что ты сделал с платьем?
— Срезал, — охотно объяснил я, поднимая второй аккуратный кусочек, — мне, честно говоря, не понравился его цвет. Ты похожа в нем на недозрелую нимшору.
— У-у, — протянула человечка.
— Сейчас позову служанку, чтобы помогла тебе надеть другое.
Когда я вернулся, заскочив предварительно в гардеробную и выбрав платье удобоваримого серо-синего цвета, девчонка уже приняла ванну и сушила волосы полотенцем, сидя на кровати.
— Моя очередь, — направляясь к потайной двери, я кинул ей облако из одежд.
Плетунья скептически хмыкнула.
— А в этом я не буду похожа на грозовую тучу?
— Только если будешь метать молнии, — парировал я, скрываясь за дверью от летящей подушки.
На выходе из спальни я столкнулся со служанкой, прижимающей к груди остатки платья. Ужас в ее глазах перерос в панику, и она стремительно выскочила из комнаты, пискнув что-то извинительное. Лиссэ крутилась у зеркала в будуаре, играя с клубящимися фалдами.
— Не знаю, что подумала Синь, но, помогая мне одеваться, она, по-моему, проверяла, все ли части тела у меня на месте. — Она фыркнула, смешно сморщив нос. — Что ты делаешь со слугами?
— Сама видишь, что ничего. — Я подошел к туалетному столику и выдвинул ящичек.
Девчонка заинтересованно наблюдала за моим отражением в зеркале и не пошевелилась, когда я подошел к ней сзади и надел на шею ожерелье с синими диккарами.[4]
— Отлично смотришься, — одобрил я свой выбор.
— Красота! — подтвердила плетунья, дотрагиваясь до камней кончиками пальцев.
— Оно принадлежало матери, — я пожал плечами, — и уже очень давно пылится в столе.
— А твоя мать, она?..
— Умерла, — спокойно пояснил я, — это одна из причин некоторой, кхм… натянутости в наших отношениях с кронпринцем.
— Как это?
— Он вынес приговор о смертной казни. — Было интересно наблюдать, как сменяются эмоции на лице Лиссэ.
— Она виновата сама, — поспешил я разъяснить ситуацию, пока девушка не пришла к неправильным выводам, — подготовка переворота и покушение на князя — серьезное преступление. К тому же ей это почти удалось. Когда она поняла, что ее ребенок никогда не унаследует трон, решила, что пора брать все в свои руки. Отец, к сожалению, испытывал к ней некие чувства, поэтому она продвинулась довольно далеко. Но через Шиаду перешагнуть не удалось, — я помедлил, — несмотря на все это, она была моей матерью, а Ши решил не делать несмышленому брату подарка в виде смягчения приговора и отказал в быстрой смерти. Все три дня, пока она умирала, я следил за ее агонией.
