Алиде испытывала девушку и по-другому: оставляя на кухне одну и выходя во двор, она заглядывала в окно, но девушка не кидалась к ее сумке и даже не глядела в сторону валявшихся на столе купюр, хотя Алиде нарочно разбрасывала их на виду и говорила:
— Смотри-ка, здесь двухмесячной давности кроны, у нас больше нет рублей, ты только представь себе!
Она долго болтала о двадцатом июне, дне большой денежной реформы, а потом сунула марки в уголок серванта, но девушка не обратила на них никакого внимания. И пока Алиде рассуждала о падении ценности денег и о том, что рубль превратился в туалетную бумагу, девушка слушала с отсутствующим видом, в промежутках вежливо кивая, иногда подсознательно отмечала какое-нибудь новое для нее слово и тут же упускала его, не реагируя. Позже, когда девушки не было рядом, Алиде приходила проверить и пересчитать деньги. Никто к ним не прикасался. Алиде также намекала на то, какой у нее роскошный лес, но не видела в глазах девушки ни малейшего проблеска заинтересованности. Напротив, оставаясь одна, девушка брала в руки и начинала изучать стоящую на столе старинную сахарницу времен Виру, водила пальцами по ее трещинкам и декору и смотрела сквозь нее на кухню.
Ни один вор не заинтересовался бы сломанной посудой. Алиде снова проделала тот же трюк: оставив девушку одну в комнате, она пошла за водой на колодец. Перед уходом отодвинула занавеску настолько, чтобы со двора наблюдать за действиями гостьи. Зара расхаживала по комнате, потом подошла к шифоньеру, но не открыла его и не стала выдвигать ящики, а прикасалась к нему снаружи, даже приложила щеку к его поверхности, окрашенной в белый цвет. Понюхала стоящие на столе гвоздики, погладила вышитые на черной скатерти маки, ландыши и венки, провела рукой по их зеленым листьям и стала внимательно изучать ткань, как будто хотела научиться вышивать. Если она и была воровкой, то, наверное, самой плохой из представителей этой профессии.
Перед тем как девушка проснулась, Алиде позвонила соседке и сказала, что у нее повысилась температура и она не в силах идти за гуманитарной помощью. И молоко у нее пока есть, Айно может принести его в другой раз. Та хотела было продолжить разговор о Мелис, которая видела в лесу странный свет, это было НЛО, и Мелис потеряла сознание и очнулась лишь спустя несколько часов на той же самой дороге. Мелис не помнила, увозили ли ее в НЛО куда-то или нет. Алиде перебила соседку, сказав, что чувствует себя неважно, ей нужно прилечь, и бросила трубку. В конце концов, у Айно имелось достаточно странностей, над которыми она могла поразмыслить у себя дома. Было ясно, что от девушки надо поскорее отделаться, прежде чем кто-либо из деревенских наведается в гости. И что за чудеса, что она взяла ее в дом переночевать?!
