Наконец, за очередным поворотом, из-за кудрявой листвы старого серебристого тополя, выглянула графская беседка.
Она стояла на самом утесе, на самом краю обрыва, нависая над морем, словно второе Ласточкино гнездо, и имела совершенно сказочный вид. Если смотреть на нее с проплывающего мимо катера, она казалась аккуратной, сахарно-белой игрушкой, утопающей в зелени кипарисов и серебре тополей. Еще один прекрасный каприз эстетствующего графа.
Вблизи же беседка не была ни маленькой, ни аккуратной, ни тем более белой — построенная все из того же светло-серого камня, все так же исписанная «Женями» и «Васями» (и не лень им было таскаться по горам с краской!), но от всего этого не менее волшебная. Двенадцать стройных античных колонн под полусферой крыши.
Конечно же, они вошли в нее. Иван — опять с легким, уже привычным замиранием сердца, Мишка — покорно и довольно равнодушно.
Варвара уже взобралась на высокий каменный парапет, изображавший сиденье, и, перегнувшись через перила, смотрела вниз, открыв их взглядам обтянутую джинсами попку. Они встали рядом и несколько минут молча наблюдали, как бесятся внизу, разбиваясь вдребезги у подножия скалы, темно-синие волны. Ветер здесь был еще сильнее — поднимал дыбом и мгновенно спутывал волосы, заставлял щурить глаза.
Молодые «барашки», не успев родиться, тут же разбивались на мелкие клочки. Иван подумал, что скоро им предстоит обратная дорога. Ведь только придурок мог запустить «канатку» в такой ураган.
Он невольно поежился и посмотрел на застывшую над морем Варвару.
— Варь, тебе не холодно? Иди-ка сюда, — позвал он.
Она послушно подошла, и он стал застегивать ей куртку, ворчливо приговаривая что-то о страшной каре тети Клавы, если она, не дай бог, простудится. Он прикрывался этим натянуто-шутливым ворчанием от того удовольствия, которое доставляло ему прикосновение к ее грубому свитеру, который он пытался прикрыть курткой. При этом ему пришлось нелегко — куртка была маленькая и узкая, а свитер — широкий и толстый. Варя никак ему не помогала, а только улыбалась, наблюдая, как Иван пыхтит, стараясь застегнуть тугие пуговицы.
Успокоился он, лишь застегнув последнюю. Прижал ею высокий, колючий ворот свитера, чуть не задушив при этом Варвару — она сдавленно захрипела от удушья и смеха. И оттолкнула его, хохоча и расстегиваясь.
— Спасибо, спасибо тебе, Вань, — ты настоящий человек, не дашь пропасть товарищу! Все для спасения друга, да?..
Расстегнув все пуговицы, она подошла к Мишке. Сладко улыбаясь, она бесцеремонно вынула у него изо рта сигарету, два раза глубоко затянулась и снова вернула.
