Совместимая несовместимость | страница 69
— Не знаю. Это подарок.
— О-о!.. Твоя жена, наверное, очень тебя любит... Вон как балует... Подарок на свадьбу или так, за красивые глаза?
Мишка внезапно отпустил руку Варвары. Она покачнулась, чуть не упала и захохотала.
Тут Иван был с ней солидарен. Юмор — верное средство, выручающее в любых ситуациях. Только от ее смеха возникло ощущение, какое бывает, когда нечаянно скребанешь вилкой по зубам.
В эту ночь он долго не мог уснуть. Снова и снова, вдавив лицо в подушку, вдыхал запах солнца, неразделимо смешанный с запахом своей кожи. Это отгоняло сон, вызывая желание сжать угол подушки под ладонью с такой силой, чтобы явственно послышался тихий невольный стон, как если бы вместо куска набитой пухом материи в его руке было чье-то живое и теплое плечо, точно так же пахнущее солнцем и человеческой кожей.
В ушах все еще шумело море, а перед глазами стояла Варвара. Ему не давали покоя, терзали, мешая спокойно уснуть, те противоречия, которые он в ней замечал. В принципе, в ней все было одним сплошным противоречием. Во-первых, она совсем не походила на тот образ маленькой хозяйской племянницы, которую он помнил и ожидал увидеть. Во-вторых, внешность девочки-подростка временами поразительно не соответствовала взгляду и жестам умной и тонкой женщины, много пережившей и умеющей прощать. И наконец, в-третьих, ее беззаботный, легкий тон как-то не вязался с напряженными позами и слишком уж веселым смехом.
А Мишка, снова погрузившийся в себя, лелеющий свою меланхолию, замечал ли он это? Понимал ли он, что эта морская принцесса, эта статуэтка из светлой меди, такая звонкая и блестящая, знающая себе цену, излучающая временами то радость жизни и уверенность в себе, то некоторую разочарованность, была в то же время, при более внимательном взгляде, все той же смущенной, нежной девочкой, которую Иван когда-то, в другой жизни, а может, во сне, учил целоваться, небрежно снисходя до ее неумелых, но страстных и от этого еще более волнующих попыток обрести в себе женщину? Помог ли он ей в этом? Наверное, да, если учесть, какой она стала... Только почему обязательно он? Да мало ли было у нее учителей?
А Мишку это как будто совсем не интересовало. Он этого даже не замечал. Точнее, не хотел замечать, по нескольку раз на дню упираясь куда-то тем невидящим взглядом, который появлялся у него в Москве в моменты сильной тоски. Но если там этот взгляд возникал у него невольно, вызванный тяжелым состоянием души, то здесь все было наоборот! Он вдруг отворачивался, опускал голову, поднимал глаза, делал расплывчатый взгляд, какой советуют делать, чтобы увидеть объемную картинку... И эта поза и этот взгляд неизменно возвращали его в уже привычное состояние тупой, отчаянной муки — он, черт возьми, наслаждался этим занятием и злился, если его случайно или же намеренно отвлекали от него Иван или Варвара!