«Любопытно, — подумал он, — в конечном итоге каждый из нас стал именно тем, кем и должен был стать в результате этих посиделок: она — художницей, я — писателем...»
— Правда, он похож на пень из старого фильма «Морозко»?
Варвара прозрачно-зелеными глазами смотрела на Михаила Горелова. При этом она мечтательно ласкала ладонью почти живую, теплую, отполированную ногу пня.
— Это на тот, что зацвел от любви? — догадался Мишка.
— Не зацвел, а расцвел, и не от любви, а от надежды, — многозначительно поправил его Иван.
— Ну, все равно... Да-да, очень похоже, — пробормотал тот.
И, снисходительно улыбнувшись, отвернулся к замку, предоставив Варькиному взору свой медально четкий профиль.
«Чингачгук Большой Змей, да и только! И даже хвостик на затылке...»
Зря он так сделал. Иван знал, что пень был для Варвары не просто любимым местом в городе. Он был для нее чем-то вроде символа — оплотом красоты, романтики и детских мечтаний.
— А почему ты так пренебрежительно это сказал? Что, не веришь в надежду? В любовь, в чудо?
Варвара перестала гладить ногу пня и выжидательно уставилась на Мишку.
«Ай-ай-ай! Вот это да, девочка — не в бровь, а в глаз!» — подумал Иван. И поспешно отрапортовал:
— Так точно, не верит. Не верит!
Мишка раздраженно закатил глаза, но пока еще молчал, продолжая все так же натянуто и снисходительно улыбаться бойницам на замковой стене.
— Вань, а ты? Ты же писатель, пишешь о любви...
Он понял — она законно требует у него поддержки в том, во что он сам ее втянул. Он был просто обязан подыграть ей. Но как-то не нашелся что сказать.
А Мишка тем временем стал желчно и устало поучать, так, будто делал великое одолжение:
— Разве ты не знаешь, что все писатели, романтично и талантливо пишущие о любви, — это люди, твердо знающее, что ее попросту не существует? В природе такое явление невозможно! Те из них, что смирились, но не озлобились, видят цель жизни в том, чтобы милосердно обманывать остальных, не давать им догадаться о реальном положении вещей, вселяя надежду на то, чего никогда не было и не будет в действительности... На то, что будто бы где-то когда-то их это чувство настигнет и все такое... Ведь считается, что человек якобы только и живет этой надеждой, даже самый циничный и тупой...
Чтобы не встретиться глазами с Варварой, Иван тоже загляделся на замок — его стены из серого камня, добытого на вершинах Ай-Петри, отполированные миллионами восхищенных взглядов, казались горячими от обжигающего их в течение трех веков солнца.
