Балкон этот порадовал Ивана еще больше, чем ванная, немало послужившая сегодняшнему бурному веселью.
Вообще, чем больше он узнавал этот дом, тем больше он ему нравился, оказываясь живым воплощением неосознанных грез об идеальном жилище. Конечно, не все здесь соответствовало его представлениям о хорошей вкусе. Многое он бы поменял, особенно в интерьере, но балкон и ванная — эти две вещи примирили бы его и с еще большим количеством искусственных цветов, варварски распиханных в антикварные фарфоровые вазы!
Балкон, вернее терраса, представлял собой узкий и длинный деревянный помост, соединяющий все три комнаты и ванную и уходящий в загадочную даль чужой половины длинного, многоярусного и, кажется, безразмерного дома.
Балкон выходил во все тот же фруктовый сад. Простые деревянные перила когда-то были выкрашены голубой краской. Ее остатки и сейчас еще кое-где налипали на выцветших сухих досках, придавая им неопрятный, болезненный вид шелушащейся от солнечного ожога кожи. Однако все это было сущей ерундой по сравнению с той изысканностью, которую придавала балкону кудрявая темная зелень дикого винограда, густо покрывающая его снаружи и изнутри. Неизвестно где начинаясь, она окутывала все внутренние стены балкона, вилась по многочисленным вертикальным веревочкам, тянущимся от перил куда-то вверх, и даже кое-где свисала с потолка, делая террасу похожей то ли на обитель страстной испанской сеньоры, то ли на романтический уголок швейцарского замка. Довершали впечатление вид звездного крымского неба с наполовину спрятавшейся в синих облаках луной, темно-зеленый запах деревьев из сада и близость моря. Его не было видно, но звук разбивающихся о камни волн, изредка заглушаемый шумом проносящихся где-то рядом машин, был слышен так явно, будто вода находилась прямо под ногами.
На балконе можно было с легкостью разместить пару раскладушек, но этим людям, постоянно живущим на природе, видимо, не приходила в голову столь странная мысль — они предпочитали отдыхать в местах, специально для этого предназначенных, глухо зашторивая окна от назойливого, утомляющего солнца. Поэтому вместо раскладушек здесь жили низкий пластмассовый столик из детского набора и несколько легких матерчатых стульев, на которых они и уселись.
Немного в стороне, слева за садом, виднелась улица, призрачно освещенная единственным голубым фонарем — от этого белые стены мазанок казались тоже голубыми. Большинство окон уже погасло, лишь немногие все еще светились уютным оранжевым светом. Одно из них ненавязчиво разбавляло окружающую идиллию тягучими басами «Depeshe Mode»...
