— Вы ошибаетесь, у моего… у него не было жены.
— Дэйвы не ошибаются, песчинка дома бури. Все, что я сказал — правда. Эта женщина самый сильный маг здесь, и она должна быть вашей королевой.
Дальнейшие события превратились для Мэл в кошмарный сон наяву. Зал загудел, лорды пребывали в смятении, волнении и совершенном потрясении. У леди Элиран не было ни слов, ни аргументов, ровно до того момента, как она поняла:
— Королева! Маг не может быть королевой! Она маг, она опасна. Солнечный король никогда бы не посадил на трон мага, никогда! Она опоила его, обманом женила на себе, она ведьма. Ведьма! Ведьма!
Кто-то подхватил ее слова, кто-то повскакивал с мест, стража не знала, что делать, то ли защищать, то ли присоединиться к ревущей толпе негодующих. Голос Ричарда Колвейна потонул в этом гуле, единственное, что он сейчас мог — это защитить королеву, что он и сделал, оттеснил ее от толпы и вывел на неприметную лестницу, путь на второй этаж, к балконам.
Феликс и Андре оттеснили девушек к выходу, Сорос отобрал у одного из стражников меч, и принялся обороняться, а Мэл мечтала только об одном, чтобы весь этот ужас поскорее закончился, неважно как, да хоть костром, ведь тогда, она потеряет жизнь, но по ее вине больше никто и никогда не пострадает. Слезы текли по ее лицу, руки дрожали от страха и боли. Какой же она глупой была, когда поверила, что сможет противостоять Элиран, ее коварству, ее силе, ее безжалостности. И девочки, ее подруги, они так сейчас на нее смотрели… словно видели в первый раз, словно никогда не знали ее. Они смотрели с таким ужасом и недоверием, как все остальные, как эти безразличные и незнакомые ей люди, готовые растерзать ее прямо здесь. Это ранило больше всего, подавляя всякую волю и желание бороться.
Она готова была уже признаться, выступить вперед, отдаться на суд этим твердолобым старикам, лишь бы прекратить все это безумие, но неожиданно, когда ситуация достигла своего апогея, готовая вот-вот вылиться в настоящий самосуд, прямо в окно зала, разбив стекло влетел огромный белоснежный кот харашши, напугав своим появлением всех. Второй раз за этот ужасный день в зале воцарилась гробовая тишина, и только кот, посмотрел на всех брезгливым взглядом, зевнул, обнажая огромные клыки, полоснул когтями по паркету, оставляя глубокие борозды, и пошел сквозь толпу к дверям. Люди с ужасом бросались в стороны, памятуя о скверном характере королевского любимца. А когда кот дошел до дверей, то угрожающе рыкнул на тех, кто заслонял от него человека, пахнущего хозяином.
