Надеюсь, что скоро это все закончится, и мы снова увидимся. Я смогу обнять тебя, и рассказать обо всем.
Береги себя, сестра.
С любовью, Мадлен… надеюсь, в скором времени, миссис О Брайен».
Мэл отложила письмо подруги и задумалась. Могла ли она как-то себя выдать? Вряд ли. Это невозможно. Если только кто-то из команды не проболтался, но тогда Ровенна вела бы себя иначе. Конечно, она проявляла повышенное внимание к ней, но Мэл списывала это на внимание принца Дэйтона к ее персоне. Нет, конечно, он не делал ничего такого, что могло бы ее разоблачить, но его чувства к ней были очевидны для тех, кто хотел и мог видеть. Она решила поговорить с ним об этом и о многом другом, а самым лучшим и безопасным местом для разговора стали личные покои принца Кирана.
— Дэйтон! — со всей своей детской непосредственностью вскричал Уилл, едва завидев в дверях своего старого приятеля.
— А вы знакомы? — удивленно спросил Киран, заметно оттаявший после общения с братом Мэл. Очевидно, они весьма благотворно влияли друг на друга, но не в этом случае. Сдержанность у Уилла явно сильно хромала, причем на обе ноги.
— Нет, то есть да, то есть… — в общем, мальчик совсем запутался и посмотрел на сестру, которая сурово сдвинула брови и поджала губы, что свидетельствовало о крайней степени недовольства. Но Уилл не был бы Уиллом, если бы тут же не нашел выход. — Слушай, Кир, а ты тайны хранить умеешь?
— Боги, Уилл, что за фамильярность, слышала бы тебя мама… — простонала сестра, но тут на помощь пришел Дэйтон и увел ее в дальний угол комнаты.
— Позвольте им самим разобраться.
— Даже представить трудно, что было бы, если бы сейчас здесь был кто-то посторонний.
— Слава богам, что здесь никого не было.
— Вы смеетесь надо мной? — догадалась она, и, судя по его дрожащим губам, рискующим превратиться в улыбку, поняла, что так оно и есть.
— Увы, в последнее время у нас так мало поводов для веселья. И мне совсем не удается побыть с вами наедине.
То, как он это сказал, заставило девушку вздрогнуть, не от смысла сказанного, не от намека, читаемого между строк, но от самой интонации. Сейчас, как никогда, Дэйтон напомнил ей Александра. Она даже побледнела, и он это заметил.
— Что с вами? Вам дурно?
— Нет, нет. Все в порядке. Это просто… воспоминание.
— О нем? — заметно помрачнел принц.
— Вас это коробит?
— Немного. Я любил его, он был отцом, о котором можно было только мечтать, но я ненавидел его за то, как он поступил с матерью, за то, что отнял вас…
