«Беспокойная» бригада воевала неплохо. За доблесть в боях с большинства ее бойцов судимость была снята, а у многих появились на груди ордена и медали.
Жизнь убедила меня, что можно верить даже тем, кто в свое время по каким-то причинам допустил нарушение закона. Дайте такому человеку возможность искупить свою вину — и увидите, что хорошее возьмет в нем верх. Любовь к Родине, к своему народу, стремление во что бы то ни стало вернуть их доверие сделают его отважным бойцом».
Удивительное дело, но чем ближе к победе, тем все меньше оставалось ограничений для пополнения рядов штрафбатов за счет привлеченных к уголовной ответственности или осужденных за различные преступления военнослужащих.
«Штрафизация» всей страны продолжала набирать темпы, набирать обороты, втягивая в свой оборот все новые слои армии и общества. Никто уже не мог рассчитывать, что с помощью совершенного преступления можно будет избежать службы в армии, а уж тем более — участия в боевых действиях, причем — в самых горячих точках фронта, с наибольшей угрозой для собственной жизни…
Штрафные подразделения превращались в своеобразную военную тюрьму, где царили свои законы, свои понятия, свое мироощущение. Для «простого» взгляда — рядового военнослужащего — подобные явления оставались вне поля зрения и разумения.
Но военное, высшее военное руководство мыслило куда более масштабно, все время находясь в своеобразном «поиске».
Так еще 10 марта 1943 года была издана директива № 97 за подписью заместителя наркома обороны Е. А. Щаденко, в которой говорилось:
«При призыве в Красную Армию в местностях, освобожденных от немецких захватчиков, выявляются бывшие военнослужащие, которые в свое время без сопротивления сдались противнику в плен или дезертировали из Красной Армии и остались на жительство на территории, временно оккупированной немцами или, оказавшись окруженными в месте своего жительства, остались дома, не стремясь выходить с частями Красной Армии.
Таких лиц после быстрой проверки немедленно направлять в штрафные части.
Порядок и места проверки в отношении рядового и младшего начсостава установить распоряжением военсовета армии, а в отношении среднего и высшего начсостава — распоряжением Военного совета фронта.
В спецлагеря направлять только лиц, на которых имеются серьезные данные для подозрения в антисоветской деятельности»[33].
В штрафные подразделения направлялись и советские граждане, сотрудничавшие с оккупантами. Например, в докладе начальника отдела по спецделам Главной военной прокуратуры Стрековского отмечалось, что те из полицейских, которые занимали руководящие посты или запятнали себя серьезными преступлениями, бежали вместе с немцами. Остались те, кого в принципе можно призвать в армию. «Всех этих лиц, — говорится в документе, — можно быстренько проверить путем опроса местного населения и затем, в случае отсутствия данных об их вербовке, предательстве или других моментах, передать в Красную Армию, направив служить в штрафные роты»
