В этом измерении ангелы смерти куда сильнее других сверхъестественных существ. Когда-нибудь Датч это поймет. А до тех пор пусть верит, будто у меня больше сил, чем у нее. Сейчас мне это даже на руку. Когда она станет самой собой, она поймет, что я – всего лишь горстка пыли, которую она легко может стереть с лица земли.
До меня вдруг дошло, что мы молчим, а я беспардонно пялюсь на Датч. Впрочем, она тоже на меня смотрела. Я почувствовал, как в ней вспыхнуло и стало разгораться желание. Естественно, это вызвало во мне физическую реакцию. Неумолимую жажду, насытить которую могла только Датч.
Я приложил ко рту указательный палец и замедлил сердцебиение, чтобы иметь возможность спокойно разглядывать Датч, не набрасываясь на нее, как свихнувшийся от гормонов школьник. Но голод в ее глазах делал мою задачу почти невыполнимой. Она понятия не имеет, как легко мне сорваться с цепи, когда она рядом. Я решил ее предупредить:
- Если и дальше будешь так на меня смотреть, интервью надолго не затянется.
Датч отвела взгляд.
- Да, точно, - сказала она, откашлявшись, и опять взяла блокнот и ручку. – Ты прав. Значит, я могу задать тебе несколько вопросов?
- Можешь спрашивать о чем угодно, - отозвался я, не упомянув, что качество ответов оставлю на собственное усмотрение, но она тут же ухватилась за возможность.
- Пожалуй, перефразирую, - выпалила она, постукивая ручкой по той самой восхитительной ямочке. – Ты будешь отвечать на мои вопросы?
На мгновение я задумался, а потом сказал:
- Я отвечу на все твои вопросы.
Датч ужасно разволновалась, и я опять не смог сдержать улыбку.
- Поехали.
Усевшись поудобнее, она уперлась локтями в колени, не выпуская ручки, и начала:
- Ладно, каково было расти в аду?
Сразу к делу, как всегда. Что ж, она будет разочарована. Мне почти стало ее жаль. Почти.
- Да, - беспечно ответил я.
Ни секунды не колеблясь, она кивнула, записала мой ответ и продолжила:
- Прекрасно. И, пока мы не сменили тему, на что это похоже, когда твой отец – первый падший ангел?
Она мне подыгрывала. Господи, обожаю, когда она подыгрывает. От этого игра становится в сто раз веселее.
- Иногда.
Записывая ответ, Датч склонилась над блокнотом. Длинные каштановые локоны упали ей на плечи.
- Угу, а почему ты так не любишь Рождество?
Ага, вот в чем дело.
- Цельнозерновые злаки, - сухо отозвался я.
Это она тоже записала, но я чувствовал, как в ней расцветает разочарование. Все волнение как ветром сдуло. Бегущий по ее венам адреналин растворился в крови.
