Бет накрыла теплой ладонью его руку, лежавшую на столе:
– Я хочу только тебя и никого больше, Рафаэль.
Он нетерпеливо покачал головой:
– Ты совсем не знаешь меня…
– Знаю лучше, чем ты можешь себе представить, – тихо, но решительно начала она. – Например, мне известно, что тебе тридцать три года. Ты учился с Цезарем в одной школе. Твой отец владеет виноградниками и ранчо в Аргентине, но по какой-то причине ты поссорился с семьей и предпочел работать на Цезаря. Еще – что твоя сестра Роза особенно дорога тебе…
– Довольно! – оборвал Рафаэль, сцепив зубы. На его шее нервно пульсировала жилка.
Бет замолчала, ожидая, пока официантка расставит на столе блюда – сырный салат для нее и куриный для Рафаэля.
– Ты прав, я расстроена, – продолжала Бет, когда они снова остались вдвоем. И не совсем понимаю, что чувствую относительно последних событий. Но, поверь, я знаю, чего хочу и о чем прошу.
Рафаэль поиграл желваками:
– И ты хочешь – позволь мне четко сформулировать – просишь, чтобы эту ночь мы провели вместе, занимаясь любовью?
– Да.
Рафаэль покачал головой:
– Это естественная реакция – желание прочувствовать жизнь после столкновения со смертью…
– Элизабет Лоуренс умерла двадцать один год назад, Рафаэль.
– Для тебя это произошло несколько часов назад!
Справедливо. И Бет Блейк тоже была мертва. Оставалось только возродить Габриэлу Наварро. Но прежде чем сделать это, Бет хотела получить кое-что для себя – ночь с Рафаэлем, пока это еще было возможно. Ведь он недвусмысленно дал понять, что считает Габриэлу недосягаемой.
– Хочешь заставить меня умолять? – прошептала Бет.
Рафаэль безмолвно застонал. Господи, помоги! Он ни в коем случае не хотел заставить Бет молить его о чем-либо – и меньше всего о занятиях сексом, о чем он сам мечтал со дня ее приезда в Аргентину. Тогда он еще даже не знал, кто она на самом деле. Ее представили как младшую сестру Грейс Блейк, но это не имело никакого значения. Одного взгляда на ее прекрасное лицо, обрамленное каскадом белокурых волос, стройное гибкое тело с женственными округлостями хватило для того, чтобы возбудить Рафаэля. И с тех пор вожделение стало его верным спутником.
Приказ Цезаря охранять Бет был равноценен назначению наркомана отвечать за поставку героина. Или алкоголика – сторожить винный склад.
А теперь Бет готова была умолять его заняться с ней любовью.
