И тем не менее в глубине души нарастало нелегкое – и неприемлемое! – подозрение, что все это может оказаться правдой.
Она облизнула губы кончиком языка:
– Ты тоже веришь, что я – это она?
– Да.
Как и Цезарь, Рафаэль был категоричен – никаких «возможно» или «если».
– Откуда такая уверенность?
Он вздохнул:
– Ты, конечно, не можешь помнить меня, но я знал сестру Цезаря еще ребенком.
У Бет округлились глаза.
– Мне в голову не приходило…
– Понятно, – усмехнулся Рафаэль. – Я убежден, что ты Габриэла Наварро.
– Почему?
– Твое сходство с Эстер и Карлосом совершенно очевидно, а в споре или в гневе ты ведешь себя совсем как Цезарь, – поддразнил он. – Но, кроме этого, я замечаю в тебе черты маленькой Габриэлы. В два года она была очаровательным ребенком и при этом отличалась поразительной настойчивостью – всегда знала, чего хочет и как этого добиться.
Бет лукаво спросила:
– Так ты находишь меня очаровательной?
– И чудовищно упрямой.
– А если я не хочу быть ею? – рассеянно спросила Бет, пытаясь уложить в голове факт, что Рафаэль знал Габриэлу больше двадцати лет назад и относился к ней с братской нежностью.
– Это и есть причина твоего расстройства?
– Да.
– Тогда я скажу, что ты уникальна в нежелании быть молодой, красивой и очень богатой наследницей Наварро.
– Наверное, все хотят когда-нибудь разбогатеть, чтобы больше не думать о деньгах, – со вздохом согласилась Бет. – Только если ради этого не нужно жертвовать надеждами и мечтами.
– О чем ты мечтаешь?
– Стать лучшим редактором в мире и, возможно, найти и опубликовать книгу, которая потрясет мир!
– Разве это нельзя сделать, будучи Габриэлой Наварро?
– Конечно нет.
– Габриэла, которую я знал много лет назад, добилась бы права делать то, что она хочет делать во взрослой жизни, – заметил Рафаэль.
– И Цезарь купил бы ей собственное издательство, – пробормотала Бет с отвращением.
– Цезарь решает проблемы именно так, но почему ты должна идти этим путем?
– Пожалуй, – задумалась Бет.
– Соберись с силами и решай проблемы по мере их поступления, – посоветовал Рафаэль. – Если подумать, ты так и делаешь. Ты вернулась в Англию и завтра выйдешь на работу, как хотела. Тебе уже есть двадцать один год, и ты свободна распоряжаться своей жизнью.
– Считаешь, Наварро согласятся?
– Габриэла не оставила бы им выбора.
Бет перевела дыхание, которое непроизвольно сдерживала, дожидаясь ответа. Конечно, Рафаэль прав. Она не обязана подчиняться давлению семьи – не важно какой! – и наступать на горло собственным желаниям и жизненным планам.
