Скрип двери. Замираю.
- Китнисс, любимая, с тобой всё в порядке? - за моей спиной раздаётся незнакомый мне обеспокоенный мужской голос. – Сальная Сэй сказала…
Я вся напрягаюсь.
Это не голос Гэйла.
Это чужой. Незнакомый мне голос.
Медленно оборачиваюсь.
В дверях стоит взволнованный светловолосый голубоглазый мужчина. Я не сразу узнаю в этом широкоплечем заматеревшем красавчике своего одноклассника – Пита Мелларка. Одного из самых популярных мальчишек нашей школы, с которым я за годы учёбы не перебросилась и парой слов. Сына пекаря Мелларка. Да. Я знаю его.
Это тот самый мальчик с хлебом.
Он делает шаг ко мне.
- Китнисс.
Я на автомате испуганно отступаю.
И Мелларку это, почему-то совсем не нравится.
***
- Что значит «ты мой муж»?! – я в истерике забиваюсь в угол комнаты.
Растерянный расстроенный Мелларк стоит напротив меня. Я понимаю, что он с трудом сдерживает порыв подойти обнять меня, успокоить. Но лучше бы ему это не делать. И он, кажется, осознаёт это.
- Не подходи ко мне! Не подходи! – слёзы застилают глаза. – Это неправда! Где мама? Где Прим? Где Гейл?! Я хочу видеть Гейла! Позови его!
Похоже, что упоминание имени Гейла действует на Мелларка словно пощечина. Он невесело усмехается, опускает голову.
- Китнисс, успокойся, я ничего плохого тебе не сделаю. Давай поговорим. Что ты помнишь, Китнисс?
- Ничего плохого?! – истерика усиливается, меня трясёт. – Эта девочка… Которую я только что видела… Она была здесь в комнате… Она… Она… Она твоя дочь?
Пит испытующе смотрит на меня. Затем кивает.
- Да. Если быть совсем точным – она… наша дочь.
Я резко показываю рукой на колыбельку.
- А это? Это тоже её?
- Нет, - спокойно отвечает Пит. – Это кроватка Мэтью. Нашего младшего сына. Он сейчас с Хэймитчем.
- Да причём здесь Хэймитч?! – взрываюсь я. – Что этот человек делает в моей жизни?
- Ты действительно ничего не помнишь, Китнисс?
Я бросаю взгляд на Пита. Мне так плохо. Я в такой растерянности. В таком отчаяние, что мне хочется сделать плохо и ему. Но внезапно осознаю, что парню сейчас, похоже, не на много лучше, чем мне. Пытаюсь взять себя в руки.
- Я помню, что мне шестнадцать. Сегодня День Жатвы. Первый День Жатвы Прим.
Пит Мелларк судорожно заглатывает воздух, словно пытаясь остановить собственную истерику.
- Значит, ты не помнишь абсолютно ничего, Китнисс. Абсолютно ничего.
После этого он, вместо того, чтобы утешить меня, поговорить со мной, неожиданно, молча, разворачивается и уходит, оставив меня одну. В полной растерянности. Отчаянно пытающуюся осознать откровенно пугающую меня действительность: Пит Мелларк – сын пекаря Мелларка - мой муж. И я уже родила тому самому мальчику с хлебом двоих детей.
