Эйприл ничего не оставалось, как признать свое полное поражение, — на ее лице не осталось и тени раздражения.
— Ну, хорошо, я попалась. Сдаюсь. Что же это за план Б?
Джек стиснул ее ладонь и, потянув за руку, заставил подняться со стула, после чего потащил ее за собою через лужайку в сторону бунгало для гостей.
— Я когда-нибудь говорил вам, что один из моих предков был пиратом?
Она невольно рассмеялась, без труда представив себе Джека этаким головорезом с черной повязкой на одном глазу.
— Нет, а какое это имеет отношение к вашему плану Б?
— Похищение. Семейная традиция.
Эйприл слегка замедлила шаг, но Джек еще сильнее сжал ее пальцы и повел в обход высокой живой изгороди, отделявшей лужайку от вилявших по территории курорта дорожек.
— Неужели ваши предки силой похищали женщин помимо их воли и держали их в качестве узников на своих кораблях? Не очень-то гуманно, как вы думаете?
Задержав выдох, Джек быстро осмотрелся и втянул ее в тенистое укромное место под жакарандовыми деревьями. Повернувшись спиной к дорожке, он закрыл ее от глаз случайных прохожих. Потом нежно привлек к себе, положил ее руки себе на плечи и обнял за талию.
Пристально глядя прямо ей в глаза, он едва слышно спросил:
— Кто сказал, что женщин похищали помимо их воли?
Эйприл ничего не ответила. Его горячий от возбуждения голос обдал ее пылким жаром напоенных солнцем дней и трепетом густых, как парное молоко, тропических ночей. Увидев, каким напряженным стал его взгляд, она поняла, что с головой выдала себя.
— Ведь вы хотите этого, Эйприл? Скажите «да». Целых два дня я старался быть паинькой, но если вы заставите меня ждать еще хотя бы одну секунду, чтобы попробовать вас на вкус, боюсь, я опозорю своих предков прямо здесь, вот на этом месте.
Как только его хрипловатый умоляющий голос дрожащей волной проник в ее тело, все мелькавшие в голове мысли о том, где она сейчас находится, что с ней происходит и как ей следует вести себя, бесследно исчезли. Его тихие слова околдовали ее, и впервые за многие годы Эйприл позволила себе роскошь полностью расслабиться. Огонь безумной страсти, пылавший в его светло-зеленых глазах, разжег в ней такое сильное желание, с которым ничто не могло сравниться.
— Вы что, хотите снять с меня пробу, прежде чем приступить к ужину? — Чувствуя себя отнюдь не раскованно, она попыталась ответить ему в том же юмористическом тоне, которым он поддразнивал ее, но тут же испугалась, что дрожь в голосе выдаст желание.
