Вот почему не надо пытаться схватить ее руками – это не форма, не что-то материальное, что можно потрогать. Красота не может вести к падению, она должна направлять нас только к Божеству. «Красота не потребность, а экстаз. Это не жаждущие уста и не пустая протянутая рука, но пламенное сердце и очарованная душа. Это не образ, что вам хотелось бы видеть, и не песня, что вам хотелось бы слышать, но образ, который вы видите, даже если сомкнете глаза, и песня, которую вы слышите, даже если закроете уши» (Джебран X. Джебран).
...
У суфиев есть замечательная притча. Когда Бог создавал мир, к Нему подошли четыре ангела. Первый ангел спросил: «Как это делается?» Второй спросил: «Для чего ты делаешь это?» Третий спросил: «Как я могу помочь?» Четвертый спросил: «Выгодно ли этим заниматься?»
Первый был олицетворением науки, второй – философии, третий – филантропии, а четвертый – олицетворением бизнеса.
Пятый ангел с ликованием в сердце наблюдал за чудом происходящего и радостно танцевал. Он был воплощением осознанности.
Мгновенное озарение иногда стоит опыта целой жизни.
О. Холмз
Озарение – это молния осознавания, пробившаяся через тучи ментальных конструкций. Между мыслями, как и между словами, есть интервалы; если вы полностью бдительны, тогда перед вами открываются мили промежутков. В этих интервалах происходит озарение. Увидеть мельком небо – это озарение, а стать небом – это просветление, светосознание. Когда вы погружаетесь в пространство сердца, у вас появляется ясность, нисходит озарение. Вспышки озарения сливаются в светосознание. Тот, кто обрел светосознание, избавляется от заблуждений, ложных представлений и склонности обманывать и обманываться. Вокруг него аура умиротворения. Когда находишься рядом с таким человеком, то возникает ощущение, что стоишь на высокой горе, где много неземного света, чистоты, прозрачности и неземного спокойствия. Он вне всех привязанностей, желаний и мотивов, которые толкают на мирские деяния. Он весь сосредоточен, но его сосредоточение не точечное, а всеобщее. Он живет как бы сквозь миры и в вечности. Он сознает свою божественность и божественность других. Его поведение обусловлено не отдельными кратковременными вспышками озарения, а постоянным пребыванием в ясной прозрачности интуитивного проникновения. Вместе с проникновением в мистерию бытия приходят особая божественная радость и бесстрашие. Молнии озарения освещают все больше и больше граней единой Истины. В Евангелии говорится о Христе: «Он пришел как свидетель, свидетельствовать о свете, чтобы благодаря ему все поверили в этот свет» (Ин. 1:7).
