Конструктивный конфликт – это один из механизмов цивилизованного развития общества. Лидер – это не тот, кто больше всех "шумит", – это тот, кто "взрослее", т. к. готов взять на себя всю дальнейшую ответственность за последующие события, или за воплощение высказываемых в конфликте решений. Если за тобой остается последнее слово, значит, ты знаешь, как его реализовать, и более того, готов это сделать. Если вместо такого слова – за тобой один лишь последний эффектный выкрик – ты не победитель. "Проигравший" в этом случае, вынужден продолжать спор лишь для демонстрации сохранения самооценки и статуса в глазах других, когда имеются прямые или косвенные наблюдатели.
Иногда у какой-либо из постоянно конфликтующих сторон может возникнуть вопрос: "А не послать ли все к черту" – так дальше просто невозможно жить (работать)! Ясно, что у любого конфликта есть две стороны медали, ибо, как минимум, в нем должно присутствовать двое участников. Болевые пороги конфликтующих определяют верхнюю грань конструктивного конфликта – конфликта разрушающего и в каждом случае болевой порог индивидуален.
Сигналом тревоги, свидетельствующим о превышении болевого барьера, критической ситуации и необходимости в обращении к психологам за консультацией, как правило, является переход спорящих на сверхблизкую дистанцию – на личные оскорбления, унижения, прессинг обидными сравнениями, неуважение, не говоря о манипуляциях или подспудном шантаже чувствами. Самым сильным унижением является уничтожение самооценки партнера (в семье или в бизнесе), в этот момент он теряет самоуважение, являющееся одним из основ фундамента личности («Я-образ»). Униженному остается одно: проявить агрессию, сорваться, нанести удар (вербально или физически), либо смириться, уйти навсегда в тень и глотать обиды. Это ненормально и скажется на психоэмоциональном здоровье: человек может получить невротическое расстройство, проявления которого могут причинять сильные душевные страдания, вплоть до необходимости медикаментозной помощи. Такое состояние мы называем не иначе как "вербальным насилием". По состоянию души "жертвы" оно сродни с реальным изнасилованием, где насильник физически сильнее жертвы. Как известно, слово часто ранит больнее физического удара. Некоторые родители хвалятся тем, что никогда не били своего ребенка, но стоило мне только определить их психотип, как я понимал, что их словесное воспитание могло искалечить душу ребенка больше, чем рукоприкладство.
