Пять возрастов позади, в кармане паспорт и аттестат зрелости, наконец-то свобода, долгожданная свобода от школьной обязаловки, от родительских и учительских нравоучений. И в то же время собственная семья, борьба за хлеб насущный, карьера – далеко впереди. Что может быть романтичнее этого момента – выпускной бал, первый поцелуй, абитуриентство, первые лекции в институте, стройотряды, «картошка»... Редкий человек не признается, что именно этот возраст был самым лучшим в его жизни. Разве что тот, кто делал в этом возрасте не то, что предписано самим возрастом, а пытался продлить предыдущий (сидел под зорким присмотром родителей) или опередить события (например, завел семью). Если же человек правильно понял пришедший возраст, то превыше всего он будет жаждать свободы и любви.
Внутреннее строение каждого их трех периодов жизни (детство, молодость, зрелость) таково, что после возраста планирования наступают два возраста, в которых человек как бы отказывается от своих планов, уходит в сторону от основной, столбовой дороги. Таким образом, основной, чаще подсознательный план всех девушек и большинства юношей, составленный в пятом возрасте (12 – 17) (завести свою собственную семью), в шестом возрасте покидает сознание, уступая место другим идеям. Мечта о материнстве (об отцовстве), возникшая в возрасте Быка параллельно с гормональными изменениями, в шестом возрасте постепенно тает, прячется в глубины сознания, как бы откладывается на потом. И это очень правильно – только спрятавшись как следует, эта идея вынырнет с максимальной силой в том возрасте, что предусмотрен как идеальный для продления рода.
Идея преемственности, идея продления рода уступает место своей противоположности – идее создания молодежной контркультуры, идее ухода от ханжества и лжи взрослого мира в мир любви и свободы.
Маленький ребенок, переходя из первого возраста во второй, утрачивает изначальную логику бытия и погружается в видимый хаос предметов, ощущений, движений. Аналогично при переходе из пятого возраста в шестой отроки утрачивают изначальную примитивную логику социального бытия и погружаются в бескрайнее море людских отношений, жизненных ситуаций, интеллектуальных поисков.
Лишившись логики (схематизма и догмы), юноша получает свободный, лишенный предвзятости и догматизма тип мышления и познания мира. Правильнее такой тип мышления называть эмпирическим или мистическим. Эмпиризм в том, что все надо перепробовать, все испытать самому, не доверяя ни глазам своим, ни рассказам бывалых людей. Мистицизм в том, что именно в этом возрасте над юношей главенствуют мистические стихии, первая из которых любовь, другая – некий абсурдизм мышления, тяга к сюрреализму, мистическим учениям.
