Впереди светлое пятно. Мы повернули за угол и оказались на другой улице — будущего.
Полные впечатлений от обозрения Всемирной рекламы вещей, сегодня сделанных, но еще не проданных, мы подошли к центральному пилону подковообразного мраморного здания советского павильона. Широкая мраморная лестница вела к дворцовым входным дверям, откуда вышла группа посетителей, остановясь около пилона. Красномраморный, он уходил высоко вверх, где стальная фигура рабочего, выполненная скульптором Андреевым, подняла к вытянутой руке красную звезду, сверкавшую в лучах заходящего солниа.
— На сколько футов они подняли свою куклу? — спросил элегантный джентльмен, жующий конец потухшей сигары.
— Я не знаю точно на сколько, — ответил ему худощавый человек с остренькой бородкой, чуть наклонившийся вперед как бы в стремлении вперед, — но достаточно, чтобы их звезда была выше всех флагов выставки.
— Это возмутительно! — выплюнул недожеванную сигару элегантный джентльмен. — Мало того что им дали здесь место для пропаганды, они еще и позорят наши флаги, поставив выше свою звезду.
— Согласитесь, сэр, что у них были на то основания. Если в других павильонах нам показывали, что у них сегодня сделано и что непременно надо продать завтра, ибо деньги диктуют все, хотите ли вы учиться, лечиться или даже умереть, за все надо платить, а мы только что познакомились с тем, что у обладателей слишком высоко поднятой звезды в их стране почти бесплатное жилье и полностью бесплатное лечение и образование. Более того, среднее образование даже обязательно для всех. Согласитесь, что если б в вашей благословенной стране было такое завтра, это было бы счастливое завтра.
— О, мистер Рерих, вы — великий художник и ученый, но вы вслепую превозносите свою родину, закрывая глаза на творимые там зверства.
— Если не ошибаюсь, вы — католик, сэр. И не отказались от христианства из-за испанской инквизиции, или охоты на ведьм, или костров, на которых заживо сжигали католики Жанну д'Арк и Джордано Бруно под флагом христианства во имя спасения их душ. История все поставит на свои места, но осуществленную мечту о завтра мы только что видели в этом павильоне под этой звездой. Если вам не нравится ее высота, то Трилон выше. Поднимите там американский флаг намного футов выше рабочего со звездой.
Мистер Бронкс сразу понял, насколько интересен мне этот разговор, и тихо переводил фразу за фразой.
— Вы — русский, мистер Рерих, — сказал американец, доставая новую сигару, откусывая ее кончик и сплевывая на мраморный пол.
