— Вон идут герцог и герцогиня.
Я повернулась и увидела появившихся в дверях самых молодых и очаровательных представителей королевской семьи. Сэр Филипп провел их в гостиную и по очереди представил гостей. Преисполнившись гордости собой, я присела в реверансе, но тут подошла Анжела и прошептала:
— Перестань таращиться, Лин! У тебя сейчас глаза выскочат из глазниц!
Я смутилась. Но Анжела была способна обескуражить кого угодно. Я чувствовала, что для нас с Генри она была той самой ложкой дегтя в бочке меда. И все же мы оба любили ее.
Ужин превратился для меня в кошмар. Меня усадили между двумя напыщенными старцами, у которых совсем не была желания беседовать со мной. Впервые в жизни я ела с золотой тарелки, и мне стоило огромного труда не стучать по ней ножом и вилкой. Я часто поглядывала на сэра Филиппа, хотя и сидела на другом конце стола. В черном фраке, со сверкающими орденами и медалями он являл собой впечатляющее зрелище.
У меня появилась возможность разглядеть его лицо. “У него усталый вид, — подумала я, — а временами, когда он молчит, даже грустный”. Я спрашивала себя, о чем он думает, счастлив ли он, имеет ли возможность получать то, что пожелает. Мне показалось забавным, что в доме холостяка устраиваются такие пышные приемы. За те дни, что отделяли наше знакомство от сегодняшнего приема, мне удалось кое-что узнать о нем самом. Оказалось, что очень просто вызвать людей на разговор. Стоило только Анжеле сказать:
— Во вторник мы ужинаем в Чедлей-Хаусе. А вас пригласили?
И в ответ слышалось:
— С Филиппом? О, моя дорогая, тебе там очень понравится. У него всегда такие интересные вечера. Я им восхищаюсь. Иногда он кажется мне самым красивым мужчиной в Лондоне.
Но все их слова звучали неискренне, как будто они, не будучи близко знакомыми с Филиппом Чедлеем, пытались заставить всех окружающих поверить в обратное.
Когда ужин подошел к концу, дамы собрались в гостиной. Я заметила среди них девушку примерно моего возраста. Она тоже была блондинкой, но ее волосы имели пепельный оттенок. Приглядевшись, я заметила, что ее платье было старомодным и сшито из дешевой ткани.
Она увидела, что я смотрю на нее, подошла ко мне и села рядом на обитый гобеленом диван.
— Меня зовут Элизабет Батли, — представилась она. — А вы сестра Анжелы Уотсон, только я не знаю, как ваше имя.
— Лин Шербрук, — ответила я. — Расскажите мне, кто эти люди, если вы кого-то знаете.
— О, я тут всех знаю, — сказала она. — Филипп — мамин кузен, поэтому он всегда приглашает нас на свои вечера.
