— Ты умна, Анжела, — продолжала я. — Очень умна. Посмотри на себя, взгляни на свой дом, на своих знакомых, на то, что ты сделала своими руками. Конечно, деньги Генри помогли, но ведь все было достигнуто благодаря твоему вкусу, твоему чутью на хорошее и плохое. Сравни с собой мать Генри — и ты поймешь, что не только в деньгах дело. Ты сама построила свою жизнь, завоевала положение в обществе, хотя тебе и было трудно. Ты не можешь все это бросить, даже ради Дугласа Ормонда. Если ты это сделаешь, ты меня страшно разочаруешь.
Анжела вытерла слезы и посмотрела на меня.
— Пусть Дуглас и мало читает, — сказала она, — но я люблю его, Лин, я на самом деле люблю его.
— Конечно, любишь, — успокаивающе проговорила я. — Но разве твоя любовь настолько сильна, чтобы выйти за него замуж и жить с ним? Это, как ты сама прекрасно знаешь, Анжела, вовсе не так весело, как развлекаться с ним на деньги Генри.
Анжела вскочила.
— Ты не имеешь права так говорить, — возмутилась она, — по-твоему, выходит, что Дуглас — самый настоящий альфонс!
— Послушай, родная моя, — остановила я ее. — Ты сама признала, что у него нет денег. Вспомни, только на днях ты взяла у меня деньги, чтобы расплатиться за него в ресторане.
Я прошла из ванной в спальню.
— Его отъезд в Палестину разобьет мне сердце, — продолжала жаловаться Анжела, но в ее голосе уже не слышалось истерических ноток, и я поняла, что она просто доигрывает свою роль.
— Возможно, ему не надо будет никуда ехать, — предположила я.
— Я боюсь! — проговорила Анжела.
Она наклонилась к зеркалу и принялась пудриться, чтобы скрыть следы слез на щеках. Внезапно она взглянула на часы и вскрикнула:
— Без двадцати девять! Я же опоздаю к ужину!
Не успела я раскрыть рот, как она уже вылетела из комнаты, хлопнув за собой дверью. Я услышала, как ее каблуки застучали по лестнице, ведущей в ее спальню. Я вздохнула с облегчением, поняв, что раз Анжелу волнует ее внешний вид, вопрос о разводе или самоубийстве откладывается, по крайней мере, на ближайшие несколько часов. Довольная тем, что так ловко справилась с ситуацией, я оглядела себя в зеркале.
— Что сделало меня таким тонким политиком — мой деревенский университет или “Сборник советов для девушек”? — обратилась я к своему отражению.
И решила, что просто мною руководила природная хитрость, которая еще никогда в жизни меня не подводила.
