Чуть не бегом я вернулся домой и застал свою хозяйку в большом волнении — она быстро ходила по нашей маленьком гостиной и разговаривала сама с собой, точно безумная.
— Ты не видел, — спросила она, Исидоро и Маньяра не поссорились на улице?
— Кажется, нет сударыня, — ответил я. — Да и с чего бы этим двум кабальеро ссориться?!
— Ах, Габриэль, если б ты знал, как я рада, как я счастлива! — воскликнула Ла Гонсалес. Взор ее блуждал, в голосе слышалась лихорадочная дрожь, мне даже стало страшно.
— Отчего, сударыня? — спросил я. — Но уже время ложиться, вам, по-моему, нужно отдохнуть.
— Ах, дурачок, я в эту ночь не усну. Пойми, я не смогу уснуть! О, как мне было приятно его отчаяние!
— Я вас не понимаю.
— Куда тебе это понять, малыш, ступай спать. Нет, нет, погоди. Скажи мне, ведь правда можно подумать, что сам бог его карает? Этот простофиля не видит, что держит в своих объятиях змею.
— Вы о ком? Об Исидоро?
— О нем, конечно. Ты же знаешь, он влюблен в Лесбию. Просто помешался, никогда с ним ничего подобного не бывало. Он, такой гордый, унижается, ползает в ногах у этой женщины! Он привык повелевать, а теперь им повелевают, — вот уж будут потешаться и сплетничать о его безумной страсти и в театре, и в городе!
— Но, кажется, сеньор Майкес пользуется взаимностью?
— Так было. Благосклонность Лесбии недолговечна. И поделом ему. Ведь Лесбия — само непостоянство.
— Никогда бы не поверил. Она так приветлива, так хороша собой.
— Да, да, ангельское личико, небесная улыбка, невинный вид, а на самом деле она коварная, опасная кокетка.
— Возможно, сеньор Маньяра?..
— Это совершенно ясно. Теперь у нее в милости Маньяра, а с Исидоро она любезничает, только чтобы позабавиться, поиграть его сердцем. Увы, сердце Исидоро теперь — что клубок, ниток в лапах шалуньи-кошки. Но разве он этого не заслужил? О, я вне себя от радости.
— Потому, видно, сеньора Амаранта все время подпускала ей шпильки… — подхватил я, надеясь, что хозяйка поможет мне разобраться в событиях и разговорах этого вечера.
— Ну да, Лесбия и Амаранта, хоть и приходят сюда вместе, друг друга терпеть не могут, прямо-таки ненавидят лютой ненавистью. Прежде они очень дружили, но с, некоторых пор… Должно быть, что-то случилось во дворце, и в этом причина их вражды, началась она не так давно, но, кажется, будет войной не на жизнь, а на смерть.
— По всему видно, что они не ладят.
— Как мне говорили, во дворце бушуют страсти идет ожесточенная борьба. Амаранта предана королевской чете, а Лесбия, насколько я знаю, одна из самых деятельных интриганок в партии принца Астурийского. Их взаимная неприязнь так сильна, что они уже не в силах ее скрыть.
