Все остальное — слезы, ругательства, вопросы, злость — я оставила на потом, до Флоренции и встречи с Малкой.
Она сразу догадалась обо всем. Задурить Малке голову невозможно. Она была готова мне помочь, и я излила душу, рассказав ей все. Я плохо помню эту часть отпуска, когда мы обе орали во всю глотку, рыдали, решали, убить ли Макса, или отдать под суд, или просто поколотить за все его дела. Мы собирались то разоблачать его, выставив на посмешище, то держаться благородно, сказав, что это не имеет значения.
Но к моменту приезда на Сицилию мы выпустили пар полностью. Мы взяли напрокат машину и ездили по острову. Мы плавали в ярко-синем море, мы пили много вина, больше, чем я могла себе представить.
— Когда я вернусь к действительности, мне придется лечиться от алкоголизма, — сказала я, на самом деле не желая думать о возвращении к действительности.
— Не хочешь позвонить в офис? — спросила Малка.
Обычно я ношу с собой сотовый телефон и могу связаться с ним откуда угодно. В офисе все шло прекрасно и без меня, что слегка раздражало.
По электронной почте пришло письмо от Лиды:
«Папа говорит, что не знает, где именно в Италии ты находишься, в офисе говорят, что ты обещала позвонить, но не позвонила, так что я не виновата. Я пыталась найти тебя повсюду, чтобы сказать тебе, что мои планы изменились и я все же поеду в Израиль. Я встретила Брендона в Риме. Это наше постоянное место встречи. Мы вместе последние два года и часто встречаемся. Мы не говорили вам с Малкой ничего, потому что вы начали бы страшно волноваться, а мы хотели быть уверены в себе прежде, чем говорить что-нибудь. А теперь мы уверены. Совершенно уверены.
Он просит меня передать, чтобы ты сказала его маме, потому что в смысле техники она безнадежна и, видимо, ждет письмо по голубиной почте. И хватит с нас этих глупостей насчет разной культуры, традиций, истории и прочей чуши. Тебе предстоит уладить все с бабушкой и папой. Ты сделаешь это, правда? Ты всегда ужасно всего боялась. Брендон говорит то же самое про свою маму. Можете ли вы нам, наконец, сказать, где находится эта мифическая ферма по выращиванию гладиолусов, и мы поедем посмотреть на нее и на этих парней, которые могли бы быть нашими отцами, повернись все иначе?»
Мы с Малкой выучили письмо наизусть. Разве оно того не стоило? Письмо, которое все поменяло и придало смысл всему.
