— Если ты хоть на мгновение подумала… — начал он.
Я прервала его:
— Неделя с этого момента, и приличный надгробный камень моему отцу.
Это оказалось на удивление легко. Он все выполнил.
Конечно, это был шантаж, но всерьез я так не считала и отбросила подобные мысли.
А потом я стала встречаться с Недди. Он приезжал раз в неделю в Дублин повидать меня. И мы виделись с ним каждую неделю. Мы не спали с ним, потому что Недди был не такой.
И в разгар этих встреч в Дублине, всегда чуть-чуть торопливых, он оставался очень спокойным.
А потом возник Кено.
Я услышала, что он очень нуждается во мне в своем клубе, он просто в отчаянии. У него куча проблем с некоторыми из этих девиц с улицы. Визы, волокита, заполнение бланков. Ему нужен кто-то надежный, кто танцует, конечно, ну и приглядывает за всем.
Я объяснила, что это невозможно, или попыталась объяснить. Я даже рассказала Кено о Недди и о том, что он за человек. Мне не следовало рассказывать Кено о Недди.
Когда он положил на стол фотографии, он упомянул про Недди.
Я не знаю, откуда взялись эти фотографии, на них, безусловно, была я, и позы были довольно выразительными. Было больно смотреть на все это.
Мысль о том, что руководство школы или славный невинный Недди увидят их, была невыносима.
— Это шантаж, — сказала я.
— Я так не считаю, — пожал плечами Кено.
— Дай мне неделю, — попросила я. — Ты должен согласиться.
— Идет. — Кено всегда был покладист. — Но ты мне тоже должна. За жизненный старт.
В течение этой недели Недди сделал мне предложение.
— Я не могу, — ответила я. — Слишком много препятствий.
— Меня не интересует прошлое, — сказал Недди.
— Это как раз не прошлое, — возразила я. — Это будущее.
И я рассказала ему. Абсолютно все. Все до последней мелочи — и про моего жуткого дядю Нейла, и про Джеральдину, и как противны и утомительны танцы. Я положила конверт с фотографиями на стол, а он взял и бросил их в огонь, не открывая конверта.
— Я уверен, ты очень красива на этих фотографиях, — сказал он, — и почему бы людям не платить, чтобы посмотреть на тебя?
— У него есть еще, — сказала я с отчаянием в голосе.
— Да, конечно, но это не имеет значения.
— Но послушай, Недди, я занимаюсь с хорошими девочками из респектабельных семей, неужели ты думаешь, что меня подпустят к ним, если увидят эти фотографии?
— Ладно, я надеюсь, что, если ты выйдешь за меня замуж, мы вернемся в Россмор, и ты будешь работать там.
— Но он все равно может их показать, — сказала я. Я подумала, в своем ли Недди уме.
