Вот в этот-то момент Гектор и понял с беспощадной ясностью, что королева уже приняла решение. Она решилась раньше, чем Гектор помог ей войти в храм, раньше, чем родила - и сейчас принимает собственную смерть с тем же мужеством, с каким принимает её боец, готовый ради победы взорвать подкоп.
Гектор смотрел в её прекрасные глаза и думал, что видит королеву в последний раз. Они оба принадлежат долгу и государю, только что появившемуся на свет. Они оба должны защищать короля.
И если ценой жизни - то рок так сулил.
- Гектор, - тихо сказала королева. - Ты любишь меня?
У него не хватило слов. Любит ли он... Когда его государь, друг его детства, его господин, лучший из всех, привез из-за моря эту тоненькую синеглазую женщину с тяжелыми бледно-золотыми косами, Гектор стал ее паладином и поклялся жить ради нее, как ради своего короля. Гектор не женился, чтобы не нарушать идеальной верности своей святой госпоже. И - он готов на любую жертву ради неё.
Даже на такую. Его сердце разрывалось, но он был готов.
- Ради любви ко мне, - сказала королева нежно, - ради памяти моего супруга, который был тебе товарищем - спаси мое дитя. Я тебя... прошу.
Гектор склонился к самому полу и поцеловал грязный и окровавленный подол ее платья - королева, в первый и последний раз в жизни и в вечности, коснулась искусанными в кровь губами его потного лба.
Гектора захлестнуло ощущение горького счастья.
Королева просила, когда могла бы и приказать. Они оба были бойцами на одном ратном поле, на равных правах. Больше, чем всё, о чём Гектор мог мечтать.
- Не медли больше, - сказала королева, поцеловала младенца и протянула Гектору, как могла бы протянуть собственное вырванное сердце. - Уходи.
Гектор обнял ребенка, ощутив сквозь ткань плаща живое тепло, и вышел, не в силах оглянуться на темную фигурку, лежащую на полированном камне в золотом неземном свете...
***
Свита принца Бриана появилась в храме спустя четверть часа.
Сам Бриан, молодой статный красавец с роскошной вороной гривой, рассыпавшейся по плечам, в алом бархате, вышитом гербами королевского дома Святой Земли - Сердца Мира и Святой Розы - оглядывался по сторонам, щурясь и раздувая ноздри, как волк на ловле. Храм был темен и пуст. Заря догорала; от окон протянулись полосы бледного света, бессильные рассеять густой сумрак. Все храмовые наставники по личному приказу Варфоломея, духовника Бриана, служили благодарственный молебен не в этом храме, а в дворцовой часовне - так кто же мог отпереть эти двери?!
