Сидя допоздна с незадернутыми шторами перед камином, наблюдая за игрой ветвей на фоне тусклого неба, я продолжал размышлять над тем, какой мотив имелся у Рэнделла для этого убийства. Я все больше и больше склонялся к выводу, что оно было незапланированным. Если собираешься убить человека, то готовишь свое оружие, а в данном случае было схвачено то, что оказалось под рукой. Мое представление о случившемся было таким: преступник проник в дом через окно, оставленное для него незапертым, с целью похитить что-нибудь ценное. Открыть замки витрин оказалось более долгим делом, чем он предполагал. То, что отсутствовали следы грубого обращения с ними, меня не удивляло. В свое время я знал людей, которые могли открыть самый сложный замок, не оставив ни малейшего следа, и Рэнделл вполне мог обладать подобным мастерством.
Рубинштейн вернулся рано и отправился в Китай-скую комнату. Возможно, увидел свет под дверью; услышать он ничего не мог, поскольку комната была звуконепроницаемой. Рубинштейн вошел, предупредив преступника о своем приходе поворотом ключа в замке, и, не успел поднять тревогу, как получил удар кинжалом. Остальную часть сцены преступник мог организовать сам и вылезти обратно через окно, правда, против этого свидетельствует комок ваты. Вату наверняка принес знавший дом сообщник. Это дело казалось мне одним из тех, где можно ходить вокруг да около и ни к чему не прийти. Каждая выдвигаемая мной версия указывала на Фэнни как на сообщницу.
Однако оставался вопрос о мотиве. Я вскоре взял телефонный справочник и начал поиски. Людей с фамилией Тестер оказалось больше, чем я предполагал, и хотя некоторых я смог исключить, оставалось несколько, и каждый из них мог быть моим другом из Британского музея. Инициалов его, к сожалению, я не знал. Но я набрался терпения и на четвертом звонке связался с тем, кто был мне нужен.
– Как твоя загадка? – поинтересовался мой приятель.
– Пока никак, – ответил я и спросил, можем ли мы увидеться вечером.
Он очень заинтересовался и приехал ко мне на поздний обед. Выглядел Тестер бледнее, чем обычно. Он относился к тем людям, что молчат, когда нельзя упоминать о профессиональных делах. К счастью, я хотел, чтобы Тестер не говорил ни о чем ином.
– Не завидую ни тебе, ни полиции, – заявил он, пробуя суп.
– Думаю, у тебя тоже есть свои трудности, – заметил я.
Услышав это, Тестер вскинулся, как голубь Ноя, вылетевший за свежим масличным листом.
– Конечно, – кивнул он. – Существуют предосторожности, в связи с завещаниями вроде того, что сделал мистер Рубинштейн. Ответственности избежать невозможно. У нас возникли затруднения сразу же после обнаружения тела.
