…– А я думаю, ему надо волосы назад зачесывать. Это было бы так стильно!
– Лысый – тоже стильно…
Это Оля Ракитина и Динара Ахмаева. Обе помешаны на прическах, все время одна другую заплетают. Интересно, о ком это они? Вроде в классе нет лысых парней…
…– Мы сидели в кафе, и он все время смотрел на нее. Представляешь? А ведь сам меня туда пригласил!
– Это для прикрытия, поверь…
– Что – для прикрытия? Меня – для прикрытия или на нее глазел для прикрытия?
Таня Иванова и Таня Петрова. Их еще «близняшками» называют, за имена и фамилии. Значит, какая-то из них тоже стала жертвой несчастной любви…
…– Я пойду к нему сегодня и признаюсь!
– Пойдешь? Одна?
– Ну да! Отдам шарф. И не вздумай за мной увязаться!
– Но ведь это я вчера шарф нашла после тренировки!
– И что? Он все равно не твой, а его!
– А как же ты к нему пойдешь? У него же нога больная. Он же, наверное, ходить не может!
– Главное, чтобы он мог слушать. И вообще, не порть мне настроение! Мне еще надо слова придумать.
– Да что тут придумывать! Все давно придумано. «Я тебя люблю!» Что тут еще сказать-то можно?
Ба, да это же «бешеные»! Ссорятся. А Веревкина собралась кому-то признаваться, какому-то парню с больной ногой. Вот и их секреты выплыли наружу. Что значит, привыкнуть к плеерам и думать, что все уши вокруг тоже заткнуты наушниками и никто тебя не слышит!
Разговоры растравляли рану, и Вика становилась все мрачнее. Легкомысленные девчонки! Лучше бы о книжках поговорили, что ли. Или о кино. Ни одного упоминания школы, уроков или учителей. Весна так на всех действует? Будь бы она учительницей, разнесла бы всех в пух и прах! Исписала бы все дневники замечаниями.
Но хуже всего стало, когда овощи были дорезаны. Вымыв доску и миску, Вика сняла фартук и, покручивая в руках нож, начала бесцельно слоняться по классу. С нарастающим унынием она убедилась, что темы разговоров не изменились. Более того, в отсутствие плеера и собеседников в ней самой вдруг заговорил внутренний голос, который вполне отчетливо произнес:
«Ты сама должна решить, что для тебя важнее, Ростик или принципы».
«Принципы!» – мысленно воскликнула Вика. И тут же поняла, что это неправда и для нее важнее Ростик. Пусть будет как угодно, только бы с ним.
«Ко всему прочему, ты еще безвольная и малодушная, – тут же пригвоздил ее внутренний голос. – Никакого достоинства! Полная и окончательная тряпка».
Пристыженная Вика так и сяк повертела в голове этот вывод и поняла вдруг, что быть «тряпкой» иногда очень даже неплохо: можно, например, отбросить обиды и немедленно помириться со Светиком.
