– Не только тебе соревнования выигрывать, – выдохнул он, наклоняясь к ее лицу.
И оба почему-то забыли, что еще недавно были смертельно усталыми и голодными.
Потом, не в силах разжать рук, они лежали в темноте и смотрели на экране Ваниного ноутбука фильм про Олесю – про школу и тренировки, про чердак и занятия с дедом.
– И когда ты успел все это снять? – не переставала восторженно удивляться Олеся.
– Просто я все время рядом. Какой же я счастливый, – Ваня зарылся лицом в ее волосы – жесткие, непокорные, пахнущие морем и медом.
– И я, – она погладила его щеку и ощутила вдруг, что она колючая. – Брился? – с изумлением спросила девушка.
– Ну да. Первый раз сегодня. Кошмарное занятие, – сообщил он счастливым голосом. – И что я буду делать, когда ты в Японию улетишь?
Она промолчала. А потом сказала:
– Не переживай. Я никуда не лечу.
– Как? – он рывком сел. – Почему?
– Выбрали Динару. У нее прыжки выше.
– Но… Но это же нечестно! Ведь чемпионка – ты!
– Ну и что? Сегодня я, а завтра будет она, – Олеся и сама удивлялась, что может так спокойно говорить об этом. – А Федерация может только одного человека послать.
– И этим человеком должна быть ты!
– Зачем так волноваться? – она села рядом, прижалась к нему. – Какая разница?
– А такая, что это несправедливо! Кто выиграл, тот и должен ехать!
– Но у тренера свои причины, и я с ними согласна, – рассудительно заметила Олеся – как будто сама еще недавно не восставала против этих причин.
– А я – нет, – Ваня обхватил ее плечи, крепко сжал.
– Ты разве тренер? – фыркнула она, надавив ему на кончик носа.
– Больше. Я – твой болельщик. И твой парень! Разве нет?
– Да. Конечно, да!
– А раз так, то никто не посмеет обижать мою девушку!
– Но это же не только моя тренер решила, а вся Федерация. Что же ты можешь сделать? Драться с ними будешь, что ли?
– Драться. Но только – не кулаками! Знаешь ли, существует такая вещь, как печатное слово, – важно произнес он.
Но на этом разговоры закончились: внизу послышался шум – семья Олеси вернулась из цирка.
Через чердачное окно по водосточной трубе Ваня тайком спустился в сад, отряхнулся, а потом снова вошел в дом – на этот раз солидно, как гость. Ему были рады, тем более что тут уже был дед. И вскоре внук сидел, зажатый со всех сторон, и радовался, что в тесном кругу вокруг стола их с Олесей так сильно прижали друг к другу.
А для Олеси день рождения снова стал самым лучшим в жизни. Вокруг сидели дорогие и самые любимые люди, она купалась в изливающейся на нее любви, и все было как никогда хорошо.
