– Гусена, иди сюда скорее! – крикнул кто-то из толпы, собравшейся рядом с большой бумажной лошадью. Нинка прыгала и махала мне рукой, Маринка стояла рядом с ней, держа в руке зеленую баночку с гуашью. Вокруг бегали дети с кисточками, с ладонями, испачканными цветной краской, за ними по пятам ходили взрослые, уговаривая пойти их помыть руки. Арсений улыбался и фотографировал их.
– Держи кисть! – сказала Нинка.
– Нужно что-то нарисовать? – спросила я.
– Нам досталась лошадиная шея, – объяснила Марина. – Вот эти шесть квадратиков. Рисуй, что хочешь.
– Только позитивное, – добавила Нинка, рисуя в своем квадрате зеленую птичку. – И доброе. Солнышки, птички, рыбки, цветочки, сердечки…
Дети толкались у нас под ногами, рисовали рядом с нами. Им немного помогали взрослые. Их рисунки на этой лошади не очень сильно отличались от рисунков детей. И от рисунков моих подруг. Маринка рисовала семью из трех человек и кота рядом. Точно такой же я видела у нее дома, в папке ее детских рисунков. Такой же был и у меня. А Нинка рисовала своей птичке пару – зеленую птичку чуть побольше. Я нарисовала дерево с десятком сердечек вместо листьев… Через полчаса безликая белая лошадь из картона превратилась в яркий рисунок, простой и немного наивный. Я опустила кисточку в стакан из «Старбакса» с водой и, улыбнувшись, повернулась к Арсению. Он нажал на кнопку и протянул мне камеру:
– Кто это? – Девочка на снимке показалась мне очень знакомой. У нее были мои волосы, глаза и моя вязаная сиреневая шапка в дырочку. – Это что… я?
– Ты, Насть, – усмехнулся Арсений. – А что тебя удивляет?
– Ничего… Просто хорошо получилась. У меня очень мало удачных фотографий. Я плохо получаюсь на снимках.
Я говорила правду. Девочка на экране камеры Арсения была слишком красивой, чтобы быть мною.
– Пришли мне ее вечером, – сказала я. – Поставлю себе на аватар.
– У меня много твоих фоток скопилось за лето, – ответил Арсений. – И все – отличные.
– Просто ты хорошо фотографируешь.
Арсений притянул меня к себе и снял нас вместе, с вытянутой руки. Даже вслепую у него получались хорошие кадры.
– Мы хорошо смотримся вместе, – улыбнулся Арсений. Я промолчала, но душа моя запела от радости. Как хорошо, что он это сказал! Может быть, я действительно ему нравлюсь, и наше лето и осень будут не последними, которые мы проведем вместе.
Позже я сделала глиняную вазу на гончарном круге и купила брошку в виде маленькой сиреневой совы в розовый горох. Хотела еще подвеску с Эйфелевой башней и золотистую цепочку с часами, чтобы носить их на шее, но денег уже не осталось.
