Гарри не обманывал себя. Он знал, в чем заключалась его проблема. «Моей единственной проблемой было то, что я всегда был уверен, что я прав». Гарри был похож на Фауста, и дьявол понимал его лучше, чем озадаченные сенаторы.
Гарри отмечал следующее: «Русские обращались со мной, как виртуоз со скрипкой. Они здорово меня использовали, теперь я это понимаю. Они знали, чем можно привлечь меня. Мне не платили за услуги, поэтому меня поощряли косвенно, принижая достоинство людей, работавших на них за деньги».
Приведем здесь историю сотрудничества Гарри Голда с Советским Союзом, которое началось в 1935 году и продолжалось до его ареста в 1950-м. Настоящая фамилия его родителей была Голодницкие, они жили в Киеве, но в 1907 году бежали из города и нашли прибежище в Швейцарии. Гарри родился 12 декабря 1910 года в Берне. Когда началась Первая мировая война, его семья эмигрировала в Соединенные Штаты и в 1922 году получила гражданство. По совету иммиграционного чиновника, который с трудом произносил фамилию, родители еще во время въезда в США заменили ее на Голд.
Мистер Голд оборудовал кабинеты и работал в Филадельфии на подающем надежду предприятии — компании «Виктор толкинг машин». Одним из ранних воспоминаний Гарри стали неприятности, которые возникли у отца на работе из-за того, что он был евреем. Сам мистер Голд стоически переносил все проблемы, связанные с его национальностью. Но его жена была более экспансивна, и ее гнев часто видели Гарри и его младший брат Джозеф.
В 1920 году, после прилива ирландской и итальянской рабочей силы, мистер Голд стал объектом насмешек у себя на работе. У него воровали инструменты, наливали клей в карманы костюма. Один из ирландцев был ярым антисемитом и часто говорил ему: «Ты, еврейский сукин сын, я заставлю тебя уволиться».
К тому времени изменилась технология производства. Кустарное изготовление мебели уступило место конвейеру, и бригадир-ирландец, поставил Голда на шлифовку. Старик не мог справиться со скоростью работы, и его руки, когда он приходил домой, были изодраны до крови. Он надевал перчатки, чтобы дети не видели травм.
Гарри тоже пришлось недолго ждать проявлений антисемитизма по отношению к себе. Их семья жила в то время на краю респектабельного квартала, в доме 2600 по Филип-стрит. За этой улицей начинались трущобы, которые назывались «Нек». Жили там в основном ирландские эмигранты, которые выращивали свиней на болотистых землях этого квартала. Евреи, стремившиеся к чистоте и респектабельности, были предметом их ненависти. Банда подростков, которую называли «некерз», регулярно устраивала набеги на «еврейскую территорию», вооружась кирпичами, палками. Гарри вспоминал: «Когда мне было двенадцать лет, я ходил в библиотеку, до которой было две мили. Однажды, когда я шел домой, на меня напали примерно пятнадцать человек, которые меня сильно избили.
