Олаф вскочил в пещеру и буквально за шиворот выкинул на солнечный свет три обезволенных тела и еле успел выскочить сам.
Из проема пещеры показалась голова размерами с крестьянскую хижину и зашевелила длиннющими усами.
— Кого же мне напоминает этот урод? — вслух подумал Торкланд.
Римляне выстроились напротив выхода из пещеры и, прикрываясь с ног до головы своими длинными щитами, ощетинились короткими копьями, выжидая, когда чудовище выползет еще дальше наружу.
Ужвут, похоже, тоже не горел желанием торопить события и осматривался по сторонам, непрерывно шевеля длинными усами.
— Ах, так ты таракан! — вдруг осенило Торкланда.
Конунг вспомнил, кого ему напоминало чудовище. Черных домашних тараканов, страшно кусачих и очень противных насекомых. Правда, этот был несколько покрупнее и с какими-то уж очень маленькими, однако сильными лапками, которые не давали возможности ужвуту бегать, подобно его меньшему домашнему двойнику, но довольно уверенно передвигали волоком увесистое тело по земле.
Нерешительность обеих сторон нарушила одна из римских женщин: ловко раскрутив пращу, она так метко запустила тяжелый камень, что он попал прямо в морду отвратительной твари и обломал чудищу ус.
Ужвут взвыл и, разгневанный, пошел в наступление. Ему навстречу полетели дротики, они утыкали голову монстра, но не причинили вреда, хотя некоторые попали даже в глаза, правда, у чудовища их было такое бесчисленное, множество, что выколоть все было невозможно.
В ответ ужвут выпустил струю зеленой жидкости. В воздухе разнеслась нестерпимая вонь. Римляне прикрылись щитами. Раздались первые стоны, два воина в строю упали, извиваясь от боли. Это были те, кому жидкость попала на тело.
По команде центуриона римляне стали медленно отходить, не ломая строя. Животное поползло следом. Наконец все его тело оказалось снаружи, в длину оно занимало половину провала, а его бока почти касались отвесных стен.
— Вперед, викинги! — прокричал Торкланд и, обнажив меч, бросился на ужвута.
Конунг обежал его жуткую голову и, зайдя сбоку, вонзил оружие в черный панцирь противника. К его радости, хитин оказался не таким твердым, как выглядел, и меч ушел по самую рукоятку. Из раны брызнула маслянистая белая жидкость, и Торкланд еле успел отскочить в сторону.
Похоже, ужвут даже не почувствовал нанесенной раны, а вокруг вовсю старались его товарищи, разрезая чудовище буквально на куски. Рядом с Олафом очутился маленький пикт. Он, как и викинги, с обнаженным мечом самоотверженно кромсал своего создателя.
