Ухо Олафа уловило среди воя многочисленных глоток и пару человеческих вскриков.
«Надо на что-то решаться, люди устали», — промелькнуло в голове у конунга.
Но тут на выручку снова пришли огромные птицы, как и в первый раз, они спикировали на воду, хватая болотных тварей клювом и когтистыми лапами.
Викинги опустили мечи, отдыхая, рук воины уже не чувствовали, они словно жили вполне самостоятельной, независимой от своих хозяев жизнью. Сейчас каждый хирдман мечтал лишь о том, чтобы передышка продлилась как можно дольше.
Вдруг небо осветилось яркими вспышками. На воду дождем упали огненные стрелы. С неба посыпались пораженные прямо в воздухе птицы. Их крылья пылали огнем. Казалось, болото вдруг загорелось. Все чудовища сразу забыли друг о друге и бросились спасаться кто куда. Крылатые монстры где-то в темном небе захлопали крыльями, набирая максимальную скорость, а болотные твари растворились в черной воде.
Залп с небес повторился, и огненный дождь, хлынув на болото, теперь задел и лес. Пораженные люди вспыхнули факелами.
— Бегом! В лес! Прочь от берега! — заорал Торкланд, вложив в этот крик всю мощь своего голоса. — Быстро… — попытался что-то еще сказать конунг, но голос его сорвался.
Олаф плюнул и сам рванул в чащу. Вспышки света ослепили его, и первое время он бежал, ничего не видя, лишь ощущая хлесткие удары веток кустарника по лицу и спотыкаясь о коряги. Зрение постепенно вернулось. Крики сгорающих заживо стали стихать, пока не замолкли вовсе. Теперь Олаф слышал только хруст веток вокруг себя и тяжелое дыхание справа.
«Значит, кто-то еще жив», — с облегчением подумал конунг.
Отдавая все внимание бегу по ночному лесу, Торкланд не заметил, как смолк треск веток под ногами бегущих товарищей. Но наконец, поняв это, он остановился. Утомленный Олаф сел на землю, оперся спиной о достаточно большое для этих мест дерево и стал прислушиваться, успокаивая дыхание.
Справа вновь донесся треск, и кто-то, тяжело дыша, привалился к тому же стволу, оперевшись и на викинга.
— Кто тут со мной? — окончательно отдышавшись, прохрипел Торкланд.
Ответа не последовало. Плечо товарища показалось каким-то слишком горячим и мягким. В душу конунга закралось сомнение, он осторожно положил правую руку на кинжал, висевший на поясе, а голову стал медленно поворачивать вправо.
Олаф ожидал увидеть что угодно, любую самую отвратительную бестию — порождение злого гения Пиктской пущи, но увиденное буквально потрясло его.
