Старикъ улыбнулся и отвѣчалъ:
— Щуку. Тутъ у насъ учитель удитъ изъ села, такъ онъ щуку жидомъ-ростовщикомъ прозвалъ. Сегодня поджидалъ его, думалъ, что придетъ поудить, да нѣтъ, не пришелъ что-то. Веселый. Съ нимъ любопытно удить. У него всей рыбьей породѣ названія дадены. Донныя-то закиньте подальше. У васъ съ колокольчикомъ?
— Съ колокольчикомъ.
— Да-съ… Щука — это жидъ-ростовщикъ.
— Ну, а окунь? — спросилъ молодой человѣкъ;
— Окунь — мужикъ, простой мужикъ, — отвѣчалъ старикъ.
— Почему-же мужикъ?
— А оттого, что куда его не кинь, вездѣ жить будетъ. Выносливая рыба. Онъ и въ глубинѣ живетъ, онъ и въ мелкой водѣ. Поросла травой рѣченка — онъ и въ травѣ, бойкій ручеекъ по камушкамъ бѣжитъ — окунь и промежъ камушковъ. Чешуйку пооботретъ, а живетъ. Кинь въ прудъ тинистый — и тамъ жить будетъ. Ему и тина ничего. Онъ и тину вынесетъ. Точь въ точь мужикъ. Вѣдь русскаго мужика куда ни приспособь — онъ вездѣ выживетъ. Какую хошь ему тяжелую жизнь придумай — все равно вынесетъ.
— Удачное сравненіе! — улыбнулся молодой человѣкъ.
— У васъ клюетъ. Смотрите… Что? Скусила червя? Э, батюшка, плохой-же вы рыбарь.
— Ну, а ершъ какъ называется?
— Самого себя онъ ершомъ называетъ. «Это, говоритъ, я самъ и моя собратія».
— Это учитель-то?
— Да, учитель.
— Ну, не похожи народные учители на ершей. Какіе-же это ерши!
— Онъ-то похожъ. Онъ у насъ бойкій. Онъ супротивъ всякаго ощетинивается.
— Ну, ощетинивается, пока на него не налетятъ.
— На него налетали, да ничего подѣлать не могутъ. На него урядникъ налеталъ. И супротивъ того такую щетину выпустилъ, что упаси Боже. Онъ у станового ребятишекъ учитъ.
— А! Это дѣло другое. Ну, а плотву какъ онъ зоветъ?
— Плотичка — красная дѣвичка. Много ихъ сестры на удочку попадается.
— Это, то есть, плотвы-то или дѣвицъ?
— И тѣхъ, и другихъ. Село тутъ у насъ подгородное — баловства много. Какъ матери ни смотрятъ, а баловства много. Ну, а ужъ какъ избаловалась — сейчасъ паспортъ беретъ и въ прислуги. Фабрика тутъ у насъ въ трехъ верстахъ — вотъ отчего баловство. Гдѣ фабрика, тамъ отъ баловства не обережешься. Загляните въ метрическія-то книги — все незаконный, да незаконный. Изъ города господа для охоты наѣзжаютъ — тѣ балуютъ.
— Ну, а лещъ? Съ кѣмъ вашъ учитель леща сравниваетъ?
— Лещъ? Само собой, купецъ толстопузый. Лещъ у насъ зовется или купецъ, или Артамонъ Иванычъ.
— Что это такое Артамонъ Иванычъ?
— А здѣшній воротило, кабатчикъ. Три кабака у него въ округѣ и постоялый дворъ. Онъ и шкуру у мужика скупаетъ, и хлѣбъ; у бабъ холстъ беретъ. Все ему рука, все мететъ. Мелочная лавка тутъ у него; краснымъ товаромъ онъ торгуетъ. Отъѣлся страсть какъ!
