Шелковый шлейф прекрасной Доры снова исчез в глубине шкафа. Маргарита только что собиралась причесать волосы, как услышала, что дверь в комнате отца снова открылась. Он направился в сени.
Маргарита испугалась; она была в нижней юбке и вообще не хотела, чтобы он видел ее здесь, так как не знала, в каком настроении он возвратился и как отнесется к ее покушению на почтенную фамильную древность; она невольно скользнула в шкаф, зарылась в волны шелка и тихо закрыла за собою дверь.
Несколько минут спустя, коммерции советник показался в коридоре, и дочь могла видеть его в узкую щель. Прогулка на свежем воздухе и пребывание в Дамбахе не согнали выражения мрачной меланхолии с его красивого лица; у него в руках был маленький букет из свежих роз, и он равнодушно проходил между рядами портретов своих предков. Только портрет прекрасной Доры, казалось, произвел на него неприятное впечатление; он отшатнулся и закрыл глаза рукой, как будто у него закружилась голова. Он что-то пробормотал про себя и, яростно схватив тяжелую раму, повернул ее к стене так, что она стукнулась о камень и затрещала.
У испуганной Маргариты захватило дыхание; ей казалось, что тихий старый дом должен сделаться ареной ужасных событий. Однако ничего ужасного не произошло, с исчезновением этого женского образа волнение ее отца, по-видимому, улеглось; он прошел возле самого шкафа, где была Маргарита, и затем в ближайшем дверном замке повернулся ключ, коммерции советник вошел, снова вынул ключ и запер дверь изнутри.
Маргаритой овладел страх. Что делал он там наедине со своими мрачными мыслями, в этих заброшенных комнатах, среди тишины и мрака. Быть может, он искал именно этой могильной тишины в те минуты, когда не мог избавиться от своего злого демона в житейской суете; эта тишина, вероятно, успокаивала внутреннюю бурю и горячую кровь, затемнявшую его рассудок. Да, он был болен; это не была, как уверяла бабушка, только тоска по ее умершей матери; в первые годы после ее смерти он вовсе не был таким озлобленным и мрачным. Нет, он был болен, его преследовали и мучили какие-то призраки. Это Маргарита заметила уже в первый день своего приезда. Он, в высшей степени порядочный человек, глава всеми уважаемой фирмы Лампрехт, на чести которого не было ни малейшего пятнышка, вдруг вообразил, что может наступить время, когда на него будут показывать пальцами и он будет изгнан из тех кругов общества, куда его неудержимо влекло честолюбие. Сердце Маргариты сжалось при воспоминании о том, что отец в тот момент почти умолял ее о сострадании и взывал к ее детской любви. Вот до чего довела его коварная болезнь!
