Посылаю тебѣ на удачу свои замѣтки, потому, что онѣ пригодятся тебѣ для твоихъ занятій,
P. S. Какъ мы назовемъ нашего ребенка.
21 апрѣля 185…
Ты права, моя милая: образъ нашего воспитанія нелѣпъ и смѣшонъ. Но онъ вполнѣ согласуется съ нашими нравами и нашими политическими учрежденіями. Надо крѣпко сдавливать пеленками существо, которое впослѣдствіи будутъ связывать всевозможныя постановленія и приказы. У насъ еще нѣтъ недостатка помочей для всѣхъ возрастовъ. Вѣроятно безъ нихъ мы были бы не въ состояніи ходить; и насъ учатъ ходить по прямой дорогѣ, туда, куда насъ ведутъ. Мудрая предусмотрительность отняла у насъ съ перваго шага нашего всякую увѣренность въ себѣ и пріучила насъ зависѣть во всемъ отъ системы покровительства и опеки. Молодежь наша ростетъ, учится, развивается подъ постоянной неусыпной опекой и приготовляется жить подъ не менѣе неусыпной опекой полиціи. Превосходная система! Всѣ части ея заковываются одна въ другую, какъ звенья цѣпи. Заковываются это настоящее слово.
Послѣ того что ты мнѣ писала о воспитаніи, которое англичане даютъ дѣтямъ — мнѣ понятна Англія. Она обязана своими свободными учрежденіями искуству воспитывать свободныхъ людей. Мы французы надѣемся слишкомъ много на обстоятельства и слишкомъ мало на свои силы. Сказать ли тебѣ? Мы не французы, мы евреи, потому что мы постоянно ждемъ Мессію въ формѣ спасающаго правительства,
Я не отрицаю важность измѣненія формы государственной жизни, я не былъ бы тамъ, гдѣ я теперь, если бы былъ индиферентомъ въ политикѣ. Но чѣмъ болѣе я думаю объ этомъ предметѣ, тѣмъ болѣе прихожу къ убѣжденію, что царство свободы въ насъ самомъ и что надо его крѣпко основать въ умахъ отдѣльныхъ личностей, если мы хотимъ основать его въ цѣломъ народѣ.
1 мая 185…
Ты спрашиваешь меня какое дать имя нашему ребенку? Если это мальчикъ, назови его Эмилемъ въ память книги, которой ты такъ восхищалась, когда мы съ тобой читали ее по вечерамъ.
Съ нѣкотораго времени между нашими умниками вошло въ моду съ пренебреженіемъ относиться къ Ж. Ж. Руссо. Пожалѣемъ тѣхъ, которые бросаютъ камни на могилу великаго писателя. Въ то время когда другіе мыслители его вѣка, обращались къ мущинамъ, чтобы преобразовать общество, онъ обратился къ матерямъ и дѣтямъ Это било вдохновеніе генія. Но если мы исключимъ краснорѣчивыя страницы, горячихъ упрековъ возмущенной совѣсти честнаго гражданина, восторженныхъ похвалъ добродѣтели и диѳирамбы деиста при рядѣ красотъ природы, что останется намъ въ Эмилѣ? Вся система воспитанія автора сводится на это: слѣдовать указаніямъ природы и говорить разуму ребенка. Но природа, если мы будемъ рабски слѣдовать ей, сдѣлаетъ изъ ребенка дикаря. Дикарь былъ идеаломъ философа, правда идеальный дикарь, потому что отвергая ученіе откровенія, Жанъ-Жакъ вѣрилъ по своему въ совершенство человѣческой природы. Что касается разума, то можно написать много прекрасныхъ вещей въ честь его и я нисколько не удивляюсь, что въ XVIII вѣкѣ ему воздвигли алтари. Но изо всѣхъ человѣческихъ способностей, разумъ всего менѣе развитъ въ первомъ періодѣ дѣтства; какъ же можно разсчитывать на эту еще дремлющую силу, чтобы внушить ребенку идею добра?
