— Почемъ же?
— Почемъ доподлинно ходила въ наемъ десятина, этого я сказать тебѣ не могу, а только за самую пустую цѣну. Ты самъ знаешь, что подъ озимую, десяти лѣтъ нѣтъ, десятина ходила шесть цѣлковыхъ, а теперь, подъ десять подходятъ; ну а при нашихъ старикахъ и той цѣны неслыхано; десятина-то говорятъ ходила полтина на ассигнаціи, а то и того дешевле.
— А съ сѣнокосомъ какъ же?
— А тамъ какъ стало дороже, дороже, все дороже. Теперь хотъ и ни нанимай вовсе той земли!.. Сперва то и люди жили богатѣй!.. Теперь и народъ то обѣднялъ!
— Отчего же народъ обѣднялъ? спросилъ я.
— Какъ не обѣднять?.. Кои пообмерли дворы, а кои и такъ: раззорились во дворѣ; раздѣлются, вотъ жизнь совсѣмъ ужъ не та и пойдетъ, не прежняя!..
— Отчего же?
— Какъ можно прежней жизни быть! И работниковъ меньше, и хозяйства меньше. Вотъ оттого должно обѣдняли — это разъ; а то знаешь, П. И., Корявые отчего обѣдняли?
— Нѣтъ, не знаю.
— Я тебѣ говорилъ, что Корявые у насъ первые богачи были, да супротивъ Корявыхъ и на сторонѣ поискать, не скоро и сыщешь. Да и съ какими людьми знался, хлѣбъ-соль водилъ! Да не то что на поклонъ ходилъ, а говорю я тебѣ, хлѣбъ-соль водилъ. Вотъ хочь Ч**; такъ тотъ Ч** ѣздилъ къ нему просто въ гости, какъ къ своему брату.
— Про Корявыхъ ты говорилъ; отчего же Корявые теперь обѣдняли?
— Съ отцомъ поссорились… Съ старикомъ еще, съ богачемъ то; старикъ взялъ деньги всѣ, да и закопалъ въ землю; а въ кое мѣсто закопалъ, про то никому и не сказалъ!.. Какъ померъ большакъ, схоронили, а такъ стали деньги искать. Весь домъ перерыли, весь дворъ перекопали, да гдѣ съищешь? Не ты положилъ, не ты и съищешь!
— Такъ и не нашли?
— Такъ и не нашли.
— У старика только одинъ сынъ и былъ: можетъ помнишь Алексѣя Коряваго?
— Помню, помню. За что же отецъ на дѣтей разсердился?
— Такъ этотъ Алексѣй Корявый не почиталъ своего отца, отецъ то деньги, всѣ что было, зарылъ въ землю, ни кому! Деньги спряталъ, а сына проклялъ. А съ отцовскимъ проклятіемъ какое житье? Богъ никакого счастья не дастъ ни въ чемъ, за что ни возьмешься.
Сабуровскіе крестьяне наняли пастуха изъ своихъ же мужиковъ, съ уговоромъ: пасти скотъ отдѣльно отъ табуна, потому что коровы легко могутъ забодать лошадь. Въ рабочую пору всѣ заняты сильно, всѣ мужики то на жнитвѣ, то хлѣбъ косятъ, то въ скирды возятъ. Мартынъ, хозяинъ двора, обязавшійся выставлять ежедневно пастуха, въ эту пору послалъ пасти бабу, а бабѣ одной гдѣ справиться? Она и спустила вмѣстѣ и табунъ, и стадо; да на ея бѣду грѣхъ и случился: корова пропорола бокъ лошади лошадь и издохла. Хозяинъ лошади пришелъ къ мировому посреднику съ съ жалобою на Мартына.
