Вернувшись с пустым ведром, я попросил старика приносить мне воду только до первой ступени лестницы, обещая ему, что наверх я буду вносить ведро сам. Впоследствии я отказался и от этой услуги бессильного дачевладельца и ходил к колодцу сам.
— Hyvin! Hyvin! [3] — прошептал он тихим и каким-то точно трясущимися голосом и сказал ещё какую-то фразу, из которой я уловил только несколько слов: heikko [4] и kehnosti [5].
И я опять услышал те два таинственных слова.
Со стариком мы сошлись и познакомились скорее, нежели с его супругой. Он недурно говорил по-русски и хотя и переполнял свои фразы финскими словами, всё же я понимал его речь. Заметил я только одну странность: старик совсем не говорил со мною в присутствии супруги. Потом я узнал от г-жи Р., что г-жа З. вообще запрещает супругу пускаться в разговоры с русскими.
Но, несмотря на это запрещение, мы всё же часто беседовали с ним. О себе он избегал говорить и только однажды пожаловался на жену, назвав её жадной женщиной. Как оказалось потом, г-жа З. копила деньги на поездку в Швецию и избегала расходов, без которых можно обойтись. С этой целью она не держала прислуги, пользуясь услугами мужа, скудно питалась, держала впроголодь старика и даже целыми неделями не сменяла белья и платья, лишь бы избежать расходов. Я не знаю, как это мирилось с теориями шведского воспитания и заморской гигиеной, о которой г-жа З. всегда говорила так много.
Как-то раз я сказал г же З.:
— Ваш муж очень стар, ему трудно работать…
Она внимательно посмотрела в мою сторону и сказала:
— Умирать мы сюда приехали… Какая же работа!?. Ему семьдесят три года…
— Тем более! Отчего бы вам не нанять прислуги!?
Я потом очень сожалел об этой нечаянно сорвавшейся с языка фразе: она разобидела мою хозяйку.
— Уж извините! — прошептала она, разводя руками и сверкнув глазами. — В моём хозяйстве мне советов не надо.
Она прикусила губы и отвернулась. Я сконфуженно молчал.
— Мы всю жизнь сами на себя работали и прислуги не держали, — продолжала она, но уже тоном примирения. — И вам бы, молодой человек, надо так же жить… А вы вот приехали — и сейчас вам подавай прислугу…
Это замечание показалось мне не лишённым оригинальности, и я принялся уверять г-жу З., что охотно буду делать всё для себя сам, без помощи прислуги. Моё решение, по-видимому, понравилось моей собеседнице, и она сказала:
— Работать очень полезно, здорово… Не стыдитесь ни заступа, ни топора. Без заступа могилы не выроешь, без топора — гроба не сколотишь!..
