В стране озёр | страница 10



Условившись относительно вегетарианского стола, я думал, что беседа наша кончена. Но, как оказалось, г-жа Р. была особа разговорчивая и даже больше — она была пропагандистка самых разнообразных учений.

Бесцеремонно осмотрев мои книги, сложенные на краю стола, она воскликнула:

— Всё — светские! А Евангелия или Библии у вас нет?

— Нет, — отвечал я.

— Как же это без таких книг?! И сочинений Толстого у вас нет?

— Нет. Но почему же у меня должны быть Евангелие, Библия и сочинения Толстого? — спросил я и дал ей понять, что её допрос не очень-то мне нравится.

Она не обратила внимания на моё замечание и спросила:

— Вы — христианин?..

— Да.

Не давая мне проронить ни слова, г-жа Р. быстро протараторила отрывок из какой-то проповеди, в которой, по-видимому, говорилось о связи Евангелия и Библии с учением Толстого. Говорила она и о том, как нехорошо быть христианином и не иметь в числе настольных книг Евангелия или Библии.

— Лет семь или восемь тому назад ездила я в Ясную Поляну к Толстому, — вдруг неожиданно выпалила г-жа Р.

— Вы ездили к Толстому? — почему-то с изумлением спросил я.

— Да… и знаете ли… книги Толстого следует читать…

Она каким-то глухим, вдохновенным голосом произнесла несколько фраз, быстро поднялась, крепко пожала мне руку и, пригласив на завтра на обед, ушла.

* * *

На другой день в два часа дня я пошёл к г-же Р.

Интересная «дама-крестьянка», как впоследствии прозвали мои знакомые г-жу Р., встретила меня с мягкой улыбкой на лице, долго извинялась за некоторую неряшливость комнаты, куда мы вошли, и провела меня на террасу.

Кто-то из путешествовавших по Финляндии заметил, что финские крестьяне любят жить «в нескольких комнатах». Это наблюдение подтверждается действительностью. Жилища финских крестьян в большинстве случаев состоят из двух-трёх и даже большего числа комнат. Исключение составляют безземельные, торпари и так называемые muonamies [6], - сельские рабочие, ютящиеся в хатках в одну комнату.

Г-жа Р. - из зажиточных крестьян. Её муж — владелец дворового участка, isäntä [7]. В его уютном домике четыре комнаты и открытая терраса в сад с яблонями, рябинами, крыжовником и смородиной. Первая от входа комната — кухня, опрятная, с плитой и с половиками на полу. Вдоль стен длинные скамьи, шкафики с посудой и утварью и большие столы. Две следующие комнаты, целомудренно скрытые от взора посетителей — для семьи; четвёртая — приёмная, с мягкой мебелью и кисейными гардинами на окнах. Здесь шкафы с посудою, две этажерки с книгами и швейная машинка. На стенах — плакаты с духовными изречениями. Никаких изображений Божества в переднем углу я не заприметил: крылатые фразы и афоризмы из духовных писаний, Библии и Евангелия, очевидно, достаточно символизировали собою представление о Боге.