Боялся и не шёл. Но вот как-то раз получил от художника приглашение письмом и решился и поехал…
Приехал к Свинцову около часу. Художник встретил его радушно, провёл в кабинет и притворил дверь в соседнюю комнату.
— Жена поехала в Гостиный… На дачу собираемся… То надо купить, да другое… Теперь ведь у нас больше забот: девочка родилась; то да сё… Подай ей, тоже ведь будущая личность!..
— Что же, большая она? — спросил Суслин, чувствуя, что что-то надо спросить и о дочке.
— Ого! Четвёртый месяц нам!.. Да-с, четвёртый месяц!..
Разговор о девочке оборвался. Суслину показалось, что художник умышленно заговорил о том проекте, доклад о котором они оба слушали в обществе архитекторов.
Где-то в глубине комнат послышался детский плач.
— Ага!.. Вот и Леночка проснулась!.. Вот я её вам сейчас покажу!..
Счастливый отец быстро метнулся в соседнюю комнату и через минуту принёс девочку в конвертике с оборочками и кружевами.
Протянул Суслин к девочке руку и даже произвёл губами какой-то неопределённый звук, зная, что с детьми говорят на таком особенном языке.
— Видите, какая беленькая, кудрявенькая, с голубыми глазками!.. А!.. Леночка, милёнок ты мой!..
И художник без числа принялся целовать дочку, так что та состроила кислую гримасу и расплакалась.
— Ну, ну, не плачь, белобрынчик ты мой, мальдашка моя!
Перестал папа целовать дочку, и девочка успокоилась.
— А!.. Смотрите, какая красавица! Леночки, ты красавица? Белобрынчик ты мой, голубоглазик!.. На вас, Артемий Иваныч, похожа…
Острые мурашки пробежали по всему телу инженера, и он опустил глаза. Свинцов с девочкой на руках быстро вышел в соседнюю комнату и быстро же появился вновь. Осмотрел смущённую фигуру инженера насмешливым взглядом и сказал:
— Да-с, на вас похожа, на вас!.. Да вы не смущайтесь!.. И было время, когда я вас хотел убить, а потом как собаку пристрелить… Да-с!
Художник стоял перед Суслиным с раскрасневшимся лицом. Выкатившиеся глаза его налились краской, и губы побледнели, точно опалённые его же словами.
— Хотел и вас, и её убить!.. А потом пришла мне идея отравить вам существование, так сказать, бескровным способом… Вот вы — отец девочки, а я не пущу вас приласкать её!.. Да-с, не пушу вас в детскую вашей же дочери!.. А?.. Ха-ха-ха!..
Отошедшее немного лицо художника снова начало наливаться кровью, и глаза запылали злобой.
— Да-с, вы — отец и не смеете войти в детскую своей дочки!.. Что?.. И ко мне не смейте ни ногой… Слышите!? Я и принял-то вас для того, чтобы сказать вам это. Жена моя вон там, в столовой. Я приказал ей сидеть у камина и слушать, что я вам скажу. А скажу я вам следующее: если вы или она будете назначать друг другу свидания — убью и вас, и её, и Леночку!.. А потом уже и с собой покончу!.. Слышите?..
