— А что, если не встретим? — мрачно сказал Томми.
— Не надо и думать об этом, мой мальчик, — сказал Медж. — Мы смело можем продержаться еще сутки, и у нас есть еще несколько кокосовых орехов, которые можно пожевать для утоления жажды.
Мы считали часы. Пока еще мы не очень ослабели. Правда, руки у нас болели, но мы все же механически принимались за работу, лишь только садились на весла; сомневаюсь, однако, чтобы мы делали хотя три узла в час.
Следующая ночь была самая ужасная. Утром мы не завтракали; не было ни капли воды, чтобы освежить пересохший язык и омочить растрескавшиеся губы. Если бы мы были экономнее раньше, то воды могло бы хватить на лишний день, но теперь поздно было жалеть об этом. Жара стояла невыносимая. Том предложил окунуться, но взобраться назад на лодку было трудно. Медж посоветовал просто помочить нашу одежду в воде и потом надеть ее. Он запретил нам пить соленую воду, указав на ужасные последствия.
Солнце снова закатилось; мы попробовали грести, но еле могли двигать веслами. Медж, боясь потерять весла, велел Гарри и мне, которые пробовали грести, положить весла в лодку; все мы растянулись на дне и уснули.
Наступило утро; мало-помалу мы подымались, оглядывались вокруг и затем молча глядели друг на друга.
— Я предлагаю завтракать, — наконец проговорил Том, — мне очень хочется есть и пить.
— Нет ни пищи, ни воды, мой мальчик, — глухим голосом проговорил Медж. — Если Богу будет угодно, Он пошлет нам помощь. Я надеюсь, что мы сможем продержаться еще несколько часов, но если помощь не придет, нам остается только мужественно умереть. Это судьба многих; зачем мы будем жаловаться?
Эти слова не могли поднять нашего настроения. Мы все знали, что он говорил истину. Стоял полный штиль; никакое судно не могло подойти к нам, а мы не были в состоянии грести. Мы с Меджем попробовали было посадить Тома на руль. Но я сделал только несколько ударов и чуть было не выронил весла.
— Нужно дождаться ветра, — сказал Медж. — Подымется же он когда-нибудь, это единственная наша надежда.
Несколько времени он молчал. Он один продолжал сидеть; мы уже давно опустились на дно лодки, положив головы на скамьи. По мере того как подымалось солнце, жара становилась все удушливее.
— Ребята, не следует предаваться отчаянию, — внезапно крикнул Медж после продолжительного молчания. — Не может ли кто-нибудь из вас сесть и потолковать?
При этих словах я попробовал подняться и как раз в эту минуту услышал тихий всплеск воды невдалеке.
