— Высокородный графъ, вашему сыну не повезло съ дочерью Шумахера; но, кажется, другому болѣе посчастливилось.
Графъ съ живостью прервалъ его.
— Другому! Кому же?
— Не знаю, какой то мужикъ или вассалъ.
— Да вѣрно-ли? — вскричалъ графъ, суровая и мрачная наружность котораго просіяла отъ радости.
— Господинъ Фредерикъ завѣрилъ въ этомъ меня и благородную графиню.
Графъ поднялся и сталъ расхаживать по комнатѣ, потирая себѣ руки.
— Мусдемонъ, любезный Мусдемонъ, еще одно усиліе и мы достигнемъ цѣли. Отпрыскъ дерева засохъ, намъ остается лишь срубить самый стволъ. Нѣтъ ли еще какихъ новостей.
— Диспольсенъ убитъ.
Физіономiя графа окончательно просвѣтлѣла.
— А! Посмотрите, мы станемъ одерживать одну побѣду за другой! Были при немъ бумаги? Въ особенности желѣзная шкатулка?
— Съ прискорбіемъ вынужденъ сообщить вашему сіятельству, что не наши клевреты покончили съ нимъ. Онъ былъ убитъ и ограбленъ на Урхтальскихъ берегахъ; и это преступленіе приписываютъ Гану Исландцу.
— Гану Исландцу! — повторилъ графъ, лицо котораго омрачилось: — Какъ! Этому знаменитому разбойнику, котораго мы хотѣли поставить во главѣ возмущенія!
— Ему, ваше сіятельство. Но послѣ того, что я узналъ о немъ, я опасаюсь, что намъ не легко будетъ розыскать его. Я на всякій случай уже подыскалъ предводителя, который приметъ его имя и въ состояніи будетъ замѣнить Гана Исландца. Это одичалый горецъ, высокій и крѣпкій какъ дубъ, свирѣпый и отважный какъ волкъ снѣговыхъ пустынь. Врядъ ли, чтобы этотъ грозный гигантъ не былъ похожъ на Гана.
— Такъ Ганъ Исландецъ высокаго роста? — спросилъ графъ.
— Такъ по крайней мѣрѣ описываютъ его, ваше сіятельство.
— Я всегда изумлялся, любезный Мусдемонъ, искусству, съ какимъ вы все устраиваете. Когда же вспыхнетъ возстаніе?
— О! Въ самомъ непродолжительномъ времени, ваше сіятельство; быть можетъ даже въ эту минуту. Рудокопы давно уже тяготятся королевской опекой и съ радостью примутъ мысль о возстаніи. Мятежъ вспыхнетъ въ Гульдбрансгалѣ, распространится на Зундъ-Моёръ, захватитъ Конгсбергъ. Въ три дня можно поднять на ноги двѣ тысячи рудокоповъ; возмущеніе будетъ поднято именемъ Шумахера; отъ его имени дѣйствуютъ повсюду наши эмиссары. Противъ мятежниковъ мы двинемъ южные резервы, гарнизоны Дронтгейма и Сконгена, а вы явитесь какъ разъ во время, чтобы подавить бунтъ, окажете новую, отмѣнную услугу королю и освободите его отъ столь опаснаго для трона Шумахера.
Вотъ на какомъ несокрушимомъ основаніи воздвигнется зданіе, которое увѣнчаетъ бракъ высокородной дѣвицы Ульрики съ барономъ Торвикомъ.
