На камнѣ, лежащемъ посреди этой эллиптической залы, сидѣлъ малорослый человѣкъ, одѣтый въ звѣриныя шкуры, котораго мы уже нѣсколько разъ встрѣчали на страницахъ этого разсказа.
Онъ сидѣлъ спиною къ свѣту, или, вѣрнѣе сказать, къ неяснымъ сумеркамъ, проникавшимъ въ мрачную башню, когда солнце высоко стояло на горизонтѣ. При этомъ естественномъ освѣщеніи, которое никогда сильнѣе не освѣщало внутренности башни, невозможно было различить, надъ какимъ предметомъ нагнулся малорослый.
По временамъ слышались глухія стенанія, повидимому исходившія отъ этого предмета, судя по слабымъ движеніямъ, которыя онъ производилъ. По временамъ малорослый выпрямлялся, поднося къ губамъ своимъ чашу, по формѣ напоминавшую человѣческій черепъ, наполненную какой то дымящейся жидкостью, цвѣта которой невозможно было разобрать и которую онъ смаковалъ большими глотками.
Вдругъ онъ поспѣшно вскочилъ.
— Кажется, кто-то идетъ по галлереѣ; ужъ не канцлеръ ли это обоихъ королевствъ.
Эти слова сопровождались взрывомъ страшнаго хохота, перешедшаго въ дикое рычанье, въ отвѣтъ на которое вдругъ послышался изъ галлереи вой.
— А! — пробормоталъ обитатель Арбарскихъ развалинъ: — Если это и не человѣкъ, то все же врагъ: это волкъ.
Дѣйствительно, огромный волкъ появился подъ сводомъ галлереи, остановился на мгновеніе и затѣмъ на брюхѣ поползъ къ человѣку, устремивъ на него глаза, пылающіе какъ уголья въ темнотѣ. Малорослый глядѣлъ на него, не двигаясь съ мѣста и скрестивъ руки на груди.
— А! Сѣрый волкъ, самый старый волкъ Сміазенскихъ лѣсовъ. Здорово, волкъ; глаза твои разгорѣлись; ты проголодался и заслышалъ запахъ трупа. Скоро ты самъ станешь приманкой для голодныхъ волковъ. Добро пожаловать, сміазенскій волкъ; мнѣ давно ужъ хотѣлось помѣряться съ тобой силами. Говорятъ, что ты такъ старъ, что не можешь даже умереть. Ну, завтра этого не скажутъ.
Съ страшнымъ воемъ животное отскочило назадъ и затѣмъ однимъ прыжкомъ кинулось на малорослаго.
Тотъ не отступилъ ни на шагъ. Съ быстротою молніи сдавилъ онъ правой рукой брюхо волка, который, поднявшись на заднія лапы, передними уперся въ его плечи; а лѣвой защищалъ свое лицо отъ разверстой пасти врага, схвативъ его за горло съ такой силой, что животное, принужденное вытянуть голову, едва въ силахъ было испустить жалобный вой.
— Сміазенскій волкъ, — сказалъ малорослый съ торжествующимъ видомъ: — ты раздираешь мой плащъ, но его замѣнитъ твоя шкура.
Послѣ этого побѣдоноснаго крика, онъ пробормоталъ что-то на странномъ нарѣчіи и въ эту минуту конвульсивное усиліе задыхающагося волка заставило его споткнуться о камни, которыми усѣянъ былъ полъ. Оба упали и ревъ человѣка слился съ воемъ дикаго звѣря.
