Впереди нихъ ѣхалъ на сѣрой лошадкѣ проводникъ горецъ, вооруженный топоромъ и съ охотничьимъ рогомъ, позади слѣдовало еще четыре всадника, вооруженные съ ногъ до головы, на которыхъ время отъ времени поглядывали разговаривающіе, какъ-бы опасаясь быть подслушанными.
— Если этотъ исландскій разбойникъ дѣйствительно находится въ Арбарскихъ развалинахъ, — продолжалъ одинъ изъ собесѣдниковъ, который держалъ свою лошадь въ почтительномъ отдаленіи отъ другого: — это будетъ уже большой успѣхъ, такъ какъ вся трудность состоитъ именно въ томъ, чтобы встрѣтить это неуловимое существо.
— Вы думаете, Мусдемонъ? А если онъ не приметъ нашего предложенія?..
— Невозможно, ваше сіятельство! Какой разбойникъ откажется отъ золота и безнаказанности?
— Но вѣдь вамъ извѣстно, что этотъ разбойникъ не заурядный злодѣй. Его нельзя мѣрить на свой аршинъ; если онъ откажется, какимъ образомъ выполните вы обѣщаніе, данное вами за прошлую ночь тремъ предводителямъ мятежниковъ?
— Ну, ваше сіятельство, въ такомъ случаѣ, хотя я считаю его невозможнымъ, если только намъ посчастливится розыскать этого человѣка; развѣ вы забыли, что ложный Ганъ Исландецъ ждетъ меня черезъ два дня въ условленный часъ, въ мѣстѣ, назначенномъ для свиданія тремъ предводителямъ, въ Синей Звѣздѣ, долинѣ, расположенной вблизи Арбарскихъ развалинъ?
— Вы правы, всегда правы, любезный Мусдемонъ, — замѣтилъ графъ и оба погрузились въ молчаливое раздумье.
Мусдемонъ, которому выгодно было поддерживать хорошее расположеніе духа своего патрона, чтобы развлечь его, спросилъ проводника.
— Послушай, молодецъ, что это за полуразрушенный каменный крестъ возвышается тамъ, позади молодыхъ дубковъ?
Проводникъ, субъектъ съ тупымъ взоромъ и глуповатымъ лицомъ, обернулся и отвѣтилъ, качая головой:
— О! Сударь, это самая древняя висѣлица Норвегіи. Святой король Олай воздвигъ ее для судьи, заключившаго договоръ съ разбойникомъ.
Мусдемонъ примѣтилъ на физіономіи своего патрона выраженіе совсѣмъ противное тому, которое онъ надѣялся вызвать отвѣтомъ проводника:
— Это очень занятная исторія, — продолжалъ тотъ: — которую я слышалъ отъ бабушки Озіи: разбойникъ самъ долженъ былъ повѣсить судью…
Наивный проводникъ совсѣмь не замѣчалъ, что исторія, которою онъ хотѣлъ позабавить путешественниковъ, была для нихъ почти оскорбленіемъ. Мусдемонъ перебилъ его.
— Да, да, — сказалъ онъ: — намъ извѣстна эта исторія.
— Наглецъ! — пробормоталъ графъ: — ему извѣстна эта исторія! Ну, Мусдемонъ, дорого же ты мнѣ поплатишься за свою наглость.
