За спиной их, свисая на железных цепях, глядя им вслед, висел мертвец, и порывы ветра играли в драпировках стен. Лицо старика, больше похожее на череп, скалилось в безмолвном смехе.
Тонгор очень хотел бы знать, что заставило старика смеяться.
Некоторое время они бродили по замку, обшарив его с подвала до чердака, но не нашли никого живого.
Одни трупы, раздавленные так, словно они побывали в объятиях гиганта. Больше они никого не нашли. Наконец Тонгор с Юлэйлой отыскали начало лестницы, которая вела на вершину наблюдательной башни.
Нигде не было даже самого легкого намека на схватку, ничто не говорило о том, что в темных залах и пустых комнатах происходила битва. На полу не валялись обнаженные клинки, и не было видно ни поломанной мебели, ни следов грабежа: мешочки с драгоценностями и золотом лежали в подвале нетронутые.
Все это выглядело необъяснимо и пугающе. Вернувшись в главный зал, Тонгор и Юлэйла развели большой огонь, подкинув дров в камин. Потом, когда пламя уже ревело, Тонгор пошел и запер на засов большую дверь. К тому времени девушка успела похозяйничать в кухне. Они поели у огня. Их трапеза состояла из фруктов, горячего мяса, хлеба и густой сочной мясной подливки. Вначале они осторожно попробовали, а потом с энтузиазмом набросились на золотое вино из южных земель, сделанное из ферментированного фрукта, который называли сарном. Тонгор как-то раньше пробовал вино, когда оказался пленником в заколдованном городе Итомааре. То вино было слишком крепким и веселящим по сравнению с жидким, кислым пивом валькаров. Но вино барона понравилось и ему, и девушке. Немного поговорив, они почувствовали себя неловко. Девушки и юноши их народов сурово наказывались, если оказывались застигнутыми вместе раньше, чем приходило время жениться или выходить замуж. Тонгор же единственный раз был с женщиной в ямах Итомаара и не очень-то знал, как ему сейчас вести себя. А Юлэйла скромно молчала. Она, потупившись, смотрела в пол, а когда Тонгор отводил от нее взгляд, начинала рассматриваит его лицо, которое сочла очень даже красивым. Северянин показался ей намного более мужественным, серьезным и ответственным, чем мальчики ее возраста, которых знала она.
В ту ночь они спали по разные стороны горящего каминa, завернувшись в меха. Но ни Тонгор,ни Юлэйла не смогли крепко уснуть. Тонгор — потому, что его беспокоила близость девушки и ее красота. А Юлэйла — потому что она не могла выбросить из головы одну вещь, которую она обнаружила на втором этаже замка.
