Она повернулась, чтобы уйти, но помедлила.
– Хорошо, но если вы думаете, что вам удастся что-то узнать обо мне, то вы глубоко ошибаетесь.
– Хотите, заключим пари? – предложил он.
Но она уже ушла. Мистер Эмберли усмехнулся, наклонился, чтобы поднять платок, который пастушка обронила, и направился в холл.
Большую часть следующего утра мистер Эмберли провел, подремывая в саду, что его кузина Филисити назвала отвратительной леностью. Жаркое солнце натолкнуло ее, всегда настроенную оптимистически, на мысль повесить гамак. Мистер Эмберли осмотрел его и одобрил ее идею. Через час после завтрака Филисити нашла его развалившимся в гамаке, пыталась его расшевелить, но безуспешно, и с презрительной миной отправилась играть в теннис.
Но ему недолго пришлось наслаждаться одиночеством. Вскоре после полудня появилась его тетка и слегка ткнула его зонтиком от солнца. Он открыл глаза, посмотрел на нее с молчаливым укором и вновь закрыл глаза.
– Дорогой Фрэнк, это так по-деревенски. Но ты должен встать. Случилась досадная вещь.
Не открывая глаз, мистер Эмберли пробормотал фразу, которую давно знал наизусть:
– Бриджи не прислали рыбу, и если я не буду ангелом и не съезжу в Аппер Неттлфоулд, то ленча не будет.
– Нет, ничего подобного. По крайней мере, я так полагаю. Речь идет о человеке, который досаждает сейчас твоему дяде.
– Какой человек? – поинтересовался мистер Эмберли.
– Полковник Уотсон. В гостиной. Должна ли я его пригласить на ленч?
Мистер Эмберли наконец пришел в себя. Он сел в гамаке, свесив свои длинные ноги.
– Я прощаю вас, тетя Марион, – сказал он. – Очень мило с вашей стороны, что пришли и предупредили меня. Только отнесу книгу. Ни в коем случае не приглашайте его на ленч.
Леди Мэтьюс улыбнулась:
– Я тебе так сочувствую, дорогой. Но дело не в предупреждении. Он разговаривает с дядей уже полчаса. Ну, ты знаешь людей такого типа. Эдакий золотой стандарт. Такой ограниченный и неуместный. Он пришел по делу. Что-то очень связанное с законом, но не собирается уходить. Если бы он только сказал Хамфри, что хочет видеть тебя. Мы только сейчас догадались. Но он не говорит. Это чисто моя интуиция. Пойдем, дорогой. Будь с ним погрубее, и тогда он не захочет остаться на ленч.
– Хорошо, буду грубым, очень грубым, – сказал мистер Эмберли и спрыгнул с гамака.
– Очень мило, Фрэнк, но лучше не очень груби, – сказала тетя с сомнением.
Когда мистер Эмберли вошел через стеклянную дверь в гостиную, в поведении главного констебля проявилось одновременное удивление и удовлетворение.
