Изгнанники Эвитана [Дилогия] | страница 28

Неотвратимый скрежет ржавого замка… Как глупо! Как Леон мог так подставить и себя, и Полину?!

— Леон… — прошептала она едва слышно. Пытаясь высвободить хрупкие руки из его хватки…

Творец милосердный, он же в панике сжал их еще крепче! Не сознавая, что делает. У нее останутся синяки…

Хуже! Отец увидел бы сплетенные руки жены и сына. И подумал невесть что!

Два оборота ключа дали Полине время — на стремительный шаг в сторону. И только. Ни накинуть что-то на себя, ни спрятать Леона она уже не успела.

Не вышло бы и того — будь дверь не захлопнута. Им повезло, что Полина, даже растерявшись при виде Леона, повернула ключ в замке. Сам бы бестолковый влюбленный не догадался…

Роковая дверь распахнулась. И юноша обострившимся зрением приговоренного вдруг заметил на окне тяжелую портьеру.

За ней можно спрятать не одного нежелательного гостя. Если бы он только сразу сообразил!

Ирия из последних сил мчится по родовому замку. От неведомого, но оттого не менее жуткого чудовища.

За спиной — стремительный грохот тяжелых шагов, скрип половиц, свирепое дыхание…

И мрачные — без единого факела! — коридоры всё никак не кончаются, не кончаются, не кончаются! Где же свет?!..

…Ирия проснулась — тяжело, прерывисто дыша. Словно вынырнула из мутной толщи воды.

…Лет пять назад самая непослушная из девиц Таррент прыгнула с невысокой вроде бы скалы.

Глупую девчонку перевернуло в воде. Ирия тогда запуталась, где дно, где поверхность. А яма была так глубока!

Тогда Ирия чуть не задохнулась — прежде чем вверху забрезжил свет. А спустя невообразимую вечность в пылающее горло хлынул спасительный воздух…

Сёстры спят. Единственная свеча почти догорела. Теперь тускло чадит в серебряном гнезде — потемневшем от времени.

Чадит — и почти не дает света.

Но почему тогда видно свечу, подсвечник и всё прочее? Это Ирии кажется после недавнего кошмара? Или и в самом деле кошачье зрение прорезалось? Леон накаркал…

Девушка облегченно вздохнула, успокоенно-полусонно обвела взглядом комнату… И чуть не заорала в голос.

Что смолчала — не ее заслуга, а внезапно онемевших голосовых связок.

Потому что «накаркал» вовсе не Леон. Ирия с отцом. Когда искали…

Бледное-бледное лицо смутно знакомо по старинному фамильному портрету. Светлые волосы, тёмно-зеленое платье. И сквозь всё это — полустертый узор выцветшего гобелена. А свет идет от мерцающей свечи в призрачной руке…

Ирия стремительно рванулась к теплому серебру подсвечника. Зимним льдом повеяло от мысли, что единственная настоящая свеча вдруг возьмет и погаснет. И тогда призрак дунет на свою и…