Рэйчел стояла у зеркала в ночной рубашке, одной рукой отведя назад волосы, а другой стирая с лица макияж. Некоторое время Льюис наблюдал за этим ежевечерним ритуалом, и красота ее голых рук и прямых хрупких плеч отзывалась в нем мучительным желанием.
– Мы сегодня… – Он не договорил.
Выдвинув ящичек туалетного столика, Рэйчел обнаружила ожерелье из соединенных звеньями гранатов, которые негромко звякнули, когда она подняла украшение к свету.
– Видимо… ее.
Рэйчел приложила ожерелье к груди, потом подержала на ладони, оценивая вес камней.
– Красивые.
– Дорогая? Рэйч? Разве мы не хотим сделать это сегодня?..
Льюис облек предложение в более определенную, чем обычно, форму и подбавил в голос твердости. Разве они не давали брачный обет? Он даже приготовился, в случае отказа, напомнить жене соответствующую строчку.
Рэйчел вернула на место ожерелье и бросила в корзину испачканную бумажную салфетку.
– У тебя есть та штука?
Лицо ее сохранило нейтральное выражение, не выдавая ни желания, ни отвращения. Но ему хватило и этого. Отклик последовал незамедлительно. Дрожащими от волнения руками он открыл аптечку, в комплект которой помимо сигарет входили и средства профилактики. Такую аптечку получал каждый британский военнослужащий в Германии. Государство заботилось обо всех солдатских нуждах и потребностях.
Рэйчел, не снимая рубашки, скользнула под одеяло. Ничего похожего на возбуждение в ее манерах и жестах Льюис не заметил, но это его не остановило. Оторвав от полоски с шестью презервативами один, он шагнул к кровати. Пижамные штаны предательски оттопырились. Он сел на кровать спиной к жене, надеясь, что она ничего не заметила, и, стараясь сохранять спокойствие, стащил носки.
Рэйчел, привстав, взяла с прикроватного столика его серебряный портсигар.
– Ты думаешь обо мне, когда куришь?
– Шестьдесят раз в день.
– Не надо так говорить.
– Это правда. Я все рассчитал. Нас разделяли тридцать две тысячи сигарет.
– А когда ты думал обо мне, о чем ты думал?
– Больше всего? – Он ответил честно: – О таком вот моменте.
Рэйчел удивленно посмотрела на него:
– Уже готов?
Льюис зубами разорвал фольгу, достал презерватив и, положив его на подушку, быстро разделся. Рэйчел вернула на столик портсигар и стянула через голову рубашку. Такое обыкновенное и такое изысканное движение. Стесняясь и остро ощущая свою незащищенность, он юркнул под одеяло. Она лежала на боку, лицом к нему, опершись на локоть. В этот миг Льюис чувствовал себя рядовым перед грозным фельдмаршалом.
