– Мой отец дал мне германское имя, а не христианское, – сообщил Зигфрид. – Он сказал, что христиане слабаки.
– Томми – христиане? – спросил Эрнст.
– Томми верят в дерьмократию. И виндзорского короля, – заявил Ози, которому не терпелось передислоцироваться на новое место.
– Разве томми можно доверять? – возразил Зигфрид. – Они то убивают нас, то раздают шоко.
– Да хватит уже болтать! – раздраженно воскликнул Ози.
Во время огненного смерча он надышался дымом и пылью, из-за чего у него теперь были слабые легкие и появилась странная хрипотца в голосе. Томми стерли с лица земли его дом и заживо сожгли соседей, но осевшая в легких пыль от испарившихся мертвецов стала неожиданным подарком: хриплый рык пугал детей, склоняя их к безоговорочному послушанию, и развлекал или ужасал взрослых, которые охотнее, чем другим детям, давали ему всякое.
Он встал на свой чемодан:
– Я знаю, лучше любого из вас знаю, что сделали Темные Ангелы томми своим огненным смерчем.
Я видел все сам, и у меня тогда чуть глаза не закипели. Эта картинка всегда в моей голове, так что мне не надо даже на Айнплац ходить. Я вижу, как падают стены домов. Я вижу, как летит по воздуху и разбивается в щепки пианино. Все это у меня в голове. Иногда эти картинки возникают сами собой. Но я их не хочу. Есть и другие. Вроде Генриха Пятого и Волшебника страны Оз. Томми не такие уж плохие. Я знаю, что они ездят на здоровенных, ни на что не годных машинах. Но у них есть и хорошие вещи. Не надо притворяться – как раньше, уже не будет. «Хайль» через каждые четыре секунды. Теперь можно говорить все, что хочешь, и не надо бояться, что кто-то шарахнет тебе по башке или накатает донос. Это и называется дерьмократией. А еще томми про все шутят. Даже про яйца фюрера.
Эрнст громко рассмеялся, но другие только переглянулись. Такие заявления и теперь считались богохульством.
Ози спрыгнул с чемодана и выпрямился:
– Здесь я болтаться не собираюсь. Пошли.
– Я не хочу уходить, – сказал Отто. – Мне нравится в Божьем доме.
– Можешь оставаться где хочешь, но мы захватим особняк с ванной и постелью, такой мягкой, что на ней ты как будто на небе. Мне осточертели ямы. И зоопарком я сыт по горло. И церковью. Мы скоро заживем, как сам кайзер.
Столь яркое пророчество убедило Отто.
Ози разворошил последние угли и быстро их затоптал.
– Кто со мной?
Первым поднялся Эрнст.
Зигфрид натянул шапку и кивнул:
– Пошли найдем эту чертову ванну.
Дитмар наконец оторвался от перегородки и завел новую песенку:
